Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - [17]
Папа Григорий II (715–731)
При чтении переписки Бонифация с папой Григорием II может возникнуть впечатление, что именно папа вдохновлял и направлял все дело миссии, вызывавшее в нем самый неподдельный интерес, роль же Бонифация сводилась лишь к исполнению папских заданий и воплощению в жизнь его идей. Но уже знакомство с официальными хрониками жизни пап заставляет нас отказаться от подобного поверхностного взгляда. В житиях трех пап: Григория II, Григория III и Захарии, с которыми Бонифаций состоял в переписке, его имя упоминается один-единственный раз, а именно в житии Григория II. Этот факт свидетельствует о том, что для пап той эпохи на переднем плане стояли совсем другие заботы и проблемы.
Политические обстоятельства того времени чрезвычайно сложны и запутаны. Императорская власть в Италии была фактически парализована. Равенна, долгое время не имевшая экзарха, находилась в состоянии открытого восстания. Власть в этом римском дукате постепенно переходила в руки пап. Только Сицилия и Южная Италия еще подчинялись императору.
К сожалению, несмотря на общецерковное осуждение монофелитства[76] на VI Вселенском Соборе, внутри самой Церкви, в которой уже отчетливо выделились восточная и западная части, так и не наступил мир. Напротив, Трулльский Собор, где были приняты, главным образом, именно византийские нормы церковной дисциплины, лишь усугубил возникшие противоречия и взаимное отчуждение.
Отношения между папством и лангобардским королем Лиутпрандом, долгое время бывшие враждебными, неожиданно улучшились. Король, с одной стороны, проводил традиционную для своих предшественников политику, направленную на завоевание всей Италии, с другой – из религиозных побуждений демонстрировал Римскому папе самое глубочайшее почтение. Таким образом, с лангобардами папам удавалось поддерживать хрупкий мир.
В 717–718 годах состоялась решающая битва за Константинополь, которая имела особое значение для дальнейшей судьбы великой Римской империи. Она находилась уже буквально на краю гибели. «Эта историческая победа вывела империю из кризиса. Впрочем, усиленная императорская власть вскоре ввергла Церковь в тяжелые конфликты, но именно эта борьба повлияла в значительной мере на то, чтобы сформировать своеобразие Восточной и Западной Церкви, проявившееся в Средние века»[77].
Первое серьезное столкновение между папой Григорием II и Львом III спровоцировали совсем не церковные разногласия. Во время кризиса императорской власти на Сицилии поднялось восстание, подавленное экзархом Павлом. Население острова было обложено высокой данью. Павел решил и в Италии усилить авторитет империи за счет повышения налогов. Эти меры непосредственно затрагивали интересы папы – владельца больших земельных наделов. И поэтому он лично возглавил восстание, вспыхнувшее теперь уже в Италии. Попытка экзарха применить силу к непокорным римлянам натолкнулась на их ожесточенное сопротивление, поддержанное лангобардами. Все это не могло не сказаться на отношениях папы с императорской властью.
Вскоре к этим политическим разногласиям добавились и религиозные, а именно встал вопрос об иконопочитании. «Иконоборческие настроения Льва III неоднократно объяснялись то иудейским, то арабским влиянием. Тот факт, что Лев III преследовал иудеев и принуждал их креститься, не исключает возможности влияния на него иудаизма с его строгим запретом изображений, точно так же как борьба императора с арабами еще не свидетельствует против открытости императора влиянию арабской культуры. Арабы принесли в Византию не только меч, но и свою культуру с присущим ей страхом перед изображением человеческого лица. Так в восточных областях империи возникло иконоборчество из своеобразного переплетения христианской веры, стремящейся к чистой духовности, учений сектантов, отрицающих почитание икон, старых христологических ересей и влияний нехристианских религий, таких как иудаизм и в особенности ислам. После того как военная угроза со стороны арабского мира была устранена, началось взаимодействие с арабской культурой, выразившееся в форме иконоборчества. Основоположником этого течения в Византии был тот же самый император, который отразил арабское нашествие от стен Константинополя»[78].
Несколько влиятельных епископов из Малой Азии, среди них наиболее известны Константин Наколийский и Фома Клавдиопольский – они же и были названы впоследствии ересиархами – еще в первые годы правления Льва выступили против почитания икон. Им удалось довольно быстро привлечь на свою сторону императора, также бывшего родом из Малой Азии. С 726 года Лев демонстрировал уже вполне открыто свои иконоборческие убеждения, которые стал подтверждать и делами. Так, он уничтожил образ Спасителя, находившийся у него во дворце.
