Апоптоз - [36]
– Добрый день, уважаемые господа пассажиры! Я очень рад, что все мы здесь сегодня собрались, – залихватски перекрикивая шум поезда и подавляя мои мысли, начал свое выступление торговец с внешностью Дамьена, застегнутого в костюм Остапа Бендера.
– Вашему вниманию предлагается набор из шести кухонных ножей премиального качества, себе в хозяйство или в подарок.
Он задорно откинул крышку коробки для демонстрации содержимого, и в вагоне запахло железом. Прямо цирк какой-то.
– Гибкие лезвия с острейшей заводской заточкой выполнены из нержавеющей стали высокого немецкого стандарта и снабжены силиконовой рукояткой с декоративным напылением под дерево, которая обеспечивает безопасный хват и идеальный рез абсолютно любого продукта, будь то мясо, рыба, птица, овощи или фрукты, свежие и даже замороженные, – и он, показательно вытянув обе руки вперед, в секунду отсек самым большим ножом уголок рекламного вкладыша, как Геракл голову Гидры. Пассажиры единоглазно продолжили вверх невидимую линию удара.
– Производитель гарантирует долгую жизнь ножа, которая не смоется моющими средствами ни под краном, ни в посудомоечной машине. В состав набора входит поварской нож, хлебный нож, у обоих лезвие по двадцать сантиметров, кухонный нож шестнадцать сантиметров, универсальный нож длиной двенадцать с половиной, нож для чистки овощей, восемь и семь, и в подарок к набору идет керамическая овощечистка с подвижной головкой. Стоимость набора тысяча сто рублей. Кто заинтересовался, пожалуйста. Есть желающие, господа?
Опытный взгляд поскакал по вагону в поисках будущей жертвы.
Ножи молодой циркач продал немолодой даме сытого пошиба, с улыбкой гиены приняв от нее купюры двумя пальцами. Затараканил в соседний вагон. Когда поезд тронулся, я, делая вид, что подтягиваю расслабившиеся шнурки, чуть наклонилась в проход, ровно настолько, чтобы рассмотреть довольную покупательницу, которая, едва приподняв крышку коробки, уткнулась своим клювом в новых подселенцев; наверняка представляла, как после удара одного падает ровный ломоть пшеничного хлеба, а острием другого подцепляется сверху податливая кожура сочного яблока. Кубанского, например. Не отнимая ножа, виток за витком, виток за витком, как и положено добротному сюжету, и, наконец, конец: обнаженная натура от стыда начинает темнеть, боясь взглянуть на срезанную шкуру, скрутившуюся теперь в заалевшую волну. Закончив дознание – посмотрит, как будут в деле, – женщина захлопнула коробку, водрузив на нее брюхатую черную сумку, через секунду разродившуюся непочатой книгой. Лолита. Пухлые пальчики, прошитые колечками размером с кошачий глаз, отсчитали вступительные ненужные страницы и успокоились на уголках части первой. Интересно, заметит ли она в конце романа, что в этом году мертвая дочь Лолиты вышла бы на пенсию.
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый. Из последнего вагона вдруг… послышался истошный крик. Да все в порядке, все нормально, это наш Жак в очередной раз умер в простом двусоставном повествовательном предложении Тани-Евы, которая очень удивилась, узнав, что я никогда не видела, как в метро умирает человек.
– Шутите, что ли? Да как так-то? Вы же постоянно в метро ездите. За столько лет должны уже были хоть раз увидеть. Ну хоть одним глазком. Все же только про это и рассказывают. Упал там, свалился тут. Новости к этому часу и все такое. Ну окей, ладно, нет так нет. Так, ну давайте тогда вместе придумаем, что там надо говорить в таких случаях? «Сердечный приступ», «черный мешок», «полиция», «оградительная лента»? Нормально? Можно еще добавить «свят, свят, свят!» от какой-нибудь пожилой пассажирки, ну так, для российской атмосферы, но это, наверное, сложновато будет перевести.
Да, сложновато. Это будет сложновато, – шепнула я себе на ухо и на рывке вышла из вагона.
Робкое солнце, раздвинув тучи, проткнуло мне глаза. Ай. На асфальте сохли вчерашние черные лужи. От них в разные стороны тянулись отпечатки скрывшихся подошв. «Райский денек, ну наконец-то лето!» – сладко проголосил кто-то у меня за спиной. Будто в подтверждение озвученному тезису, взгляд мой направили на бордюр, где, урвав себе кусочек наскоро сколоченного пляжа, грелся аргумент в виде мармеладной змеи. Я закрыла глаза и глубоко затянулась городом.
– Самый важный навык в жизни – научиться правильно дышать, – эхом заговорил отец в голове. – Это, так сказать, узловой узел. Как ты дышишь, так ты и думаешь. У некоторых мысли кричат, потому что глоткой думают. А так не надо, не надо так. Надо все держать в гармонии, под контролем. Вдох должен быть не маленьким и коротким, как у мышки, а полным, настоящим, человеческим, во все легкие, вот таким. (Вдыхает аэропорт.) Нас же сроки никакие не сжимают? Нет. Ну так и дышать надо нормально, ладом, в полную силу, чтобы потом не бедовать. А заболели, девочки, тут все просто, помним, да? На вдохе представляем, что тянем зеленый воздух, изумрудный, лекарственный, а на выдохе выдыхаем черный или серый, со всей этой дрянью сельмашевской. Любой заразе тоже ведь хочется иметь божественный потенциал. (Смеется.) Ну, запомнили? Мантру поем, дыхание дышим. Все.
В центре нового романа Нины Халиковой — самые сильные человеческие чувства: любовь, ненависть, ревность, зависть. Прима балетной труппы Милена Соловьёва, удивительно талантливая и красивая, но при этом бездушная и эгоистичная, поглощена исключительно собой, сценой, своим успехом. Безумная любовь Платона Кантора, его страдания и ревность, как и зависть и ревность коллег, её абсолютно не волнуют. Но на генеральной репетиции Милена внезапно умирает на сцене. Её загадочная смерть настолько поразила Петра Кантора — деда Платона, что тот начинает самостоятельное расследование, итог которого не мог предугадать даже такой старый и мудрый человек.
Алла Хемлин определяет свой новый роман «Интересная Фаина» как почти правдивую историю. Начинается повествование с реального события 1894 года — крушения парохода «Владимир». Дальше все, что происходит с персонажами, реально буквально до предела. Только предел все время смещается. В «Замороке» (длинный список «Большой книги»-2019) Алла Хемлин, кроме прочего, удивила читателей умением создавать особый речевой мир. «Интересная Фаина» в этом смысле удивит еще больше.
В нашем книжном магазине достаточно помощников, но я живу в большом старом доме над магазином, и у меня часто останавливаются художники и писатели. Уигтаун – красивое место, правда, находится он вдали от основных центров. Мы можем помочь с транспортом, если тебе захочется поездить по округе, пока ты у нас гостишь. Еще здесь довольно холодно, так что лучше приезжай весной. Получив это письмо от владельца знаменитого в Шотландии и далеко за ее пределами книжного магазина, 26-летняя Джессика окончательно решается поработать у букиниста и уверенно собирается в путь.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!
Роман современного румынского писателя посвящен событиям, связанным с установлением народной власти в одном из причерноморских городов Румынии. Автор убедительно показывает интернациональный характер освободительной миссии Советской Армии, раскрывает огромное влияние, которое оказали победы советских войск на развертывание борьбы румынского народа за свержение монархо-фашистского режима. Книга привлечет внимание массового читателя.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.