Апологетика Библии - [34]
Подобные необоснованные „научные" сенсации особенно часто можно услышать в аудиториях каких нибудь обществ естествознания, членами которых состоят люди с настоящей наукой мало имеющие общего, к тому же слишком молодые и не опытные От них легче всего услышать, что тот или иной, найденный ими при раскопках, предмет насчитывает не то что десятки, а целые сотни тысяч лет. Ведь чем больше, тем труднее проверить, а впечатление самое восхитительное. Ничего, что это идет в разрез всех здравых понятий и даже — самой священной книги Библии, хотя они и являются номинально связанными с ней, посколько они считают себя христианами. Конечно с такой „наукой" Библия никогда не придет в согласие.
Критики Библии утверждали в течении многих лет, что Моисей не мог сам написать Пятикнижия, потому де, что в его дни еще не было письменности. Между тем, Библия утверждает обратное. Сам Господь Иисус Христос сказал: „Он (Моисей) написал вам" (Мр. 10:5); „Он (Моисей) писал о Мне“
Хамже.
(Ио. 5:46). Евреи тоже говорили: „Моисей написал нам" (Мф. 12:19). Все это не имело значения для критиков. Теперь же они посещают Британский Музей и видят своими собственными глазами таблицы Тельель-Амарна, относящиеся ко времени на столетие более раннему, чем дни Моисея! Там же они могут видеть копию (оригинал находится в Лувре, Париже) черного цилиндра, найденного М. деМорганом в Сузе в 1901 году, на котором начертаны законы царя Хаммураби, жившего за пятьсот лет до Моисея и являвшегося по времени скорее современником Авраама.
Проф. Ф. Петри говорит: „Мы не имеем никаких оснований, которые указывали бы на то, что жители древнего вавилонского города Аккады, когда либо были лишены письменности или науки. Найдено, что ученые писцы были во всех городах Ханаана и что финикийцы и жители древней Аравии имели письменность за сотни лет до Моисея. Даже греки получили свою азбуку задолго до времени, когда жил Моисей".
„Все позднейшие исследования доказали, что письменность была в ходу задолго до Авраама", сказал Декан Кэнтерберийский. (4 Дек. 1904).
На основании всего этого можно сказать, что Библия всегда на стороне истинной науки, и истинная наука всегда на стороне Библии. „Наука прогрессирует, она способна изменять свои выводы при наличии новых фактов".
„Постоянные сюрпризы ожидают ассириологов: иной раз маленький обломок способен пролить свет достаточный, чтобы перевернуть все ранее делавшиеся предположения", говорит проф. Сейс. „Именно несовершенство нашего знания приводит к столкновению между Библией и наукой0.”')
Вполне понятно — какая была бы выгода Библии, если бы она находилась в согласии с данными науки прежних лет, опротестованных новейшими открытиями?
В связи с этим Роберт Андерсон заявляет: „Никогда прежде Писание и наука не были еще в таком согласии, как в наши дни“. [19]) Однако, не смотря на позднейшие достижения науки, знание еще далеко от совершенства. Один из научных авторитетов говорит: „Основоположения геологии до сих пор неопределенны и неустойчивы". Поэтому и понятно, что если бы Библия находилась в полном согласии со всеми данными науки сегодняшнего дня, она без сомнения столкнулась бы с наукой будущего, которая придет в результате новых изысканий, предсказанных пророком Даниилом в 12:4. В те дни, наверное, многие из современных научных теорий будут отвергнуты в силу их абсурдности и несовершенства.
Примером такого положения в будущем может послужить первая страница Библии и отношение к ней науки в разное время. „Основоположения истины, заложенные там не до конца еще поняты и приняты всеми учеными, однако по мере того, как наука прогрессирует, она медленно, но верно приближается к их восприятию, и несомненно, придет день когда все придет в полное согласие и наука облечется в белые одежды истины" [20]).
Задают вопрос: „Находятся ли законы естественные, заложенные в природе, в согласии с законами откровения?" Да, в этом не может быть двух мнений: везде, где в Библии имеется соприкасание с наукой, она дает самые точные данные, подверждающиеся фактами величайших открытий в науке последнего времени. Автор Библии, таким образом, должен был обладать совершенным знанием сокрытых вещей, и им, конечно, не мог быть человек, но только Бог. Ол. Лодж говорит: „Область религии и область науки одна и та же“; тоже подтверждает Ф. X. Капрон: „Основные истины религии являются основными истинами науки. Согласие между религией и наукой полно". Др Чиен, проф. хирургии, заявляет: „Антагонизму не может быть места мжеду истинной наукой и истинной религией, — но столкновение между ними неизбежно, если они ложны. Там, где подобный антагонизм существует он объясняется одним невежеством".
Можно привести целый ряд удостоверений того, что наука все более и более приближается к истине Св. Писания. Д. В. Даусон пишет: „Памятники древности подтверждают Писание". Канон Тристам говорит: „Почти во всех случаях, когда еврейская история соприкасается с историей соседних народов, находится подтверждение этому в древних записях последних, среди открытых памятников древности: Египта, Ассирии, Халдеи и Персии.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.