Апологетика Библии - [2]
Не может быть речи о том, что Библия не была написана рукою Божией. Известны лишь два случая (за исключением слов являвшихся на стене дворца Валтасара, Дан. 5 гл.), когда Божество писало: один в Ветхом Завете и другой в Новом. В первом случае акт письма связан с вручением закона через Моисея, и во втором, — с проявлением особой благодати через Господа Иисуса Христа.
Окаменных скрижалях сказано, что на них „написано было перстом Божиим“. (Исх. 31:18), и об Иисусе Христе говорится, что Он „наклонившись, писал перстом на земле" (Ио. 8:6,8).
К сожалению, оба эти Письма Божии скоро были преданы уничтожению Скрижали Моисей разбил пред ногами впавшего в идолопоклонство Израиля, а надпись Иисуса на полу храма была
затоптана ногами книжников и фарисеев. Такое отношение человека к написанному Слову Бога послужило как бы пророческим символом отношения к Слову Божию Ветхого и Нового Завета, какое ему суждено было встретить со стороны людей вообще. „Они закон Божий нарушили и Евангелие Благодати попирают". Может быть поэтому воле Божией угодно было, чтобы Закон и Евангелие достигли нас чрез Его слуг, особо избранных для этой священной задачи, а не Его собственною рукою написаны. Приуготовление избранников Божиих к составлению Св. Писания известно под названием Боговдохновения. Интересно при этом заметить, что хотя Дух вдохновения свыше проникает каждую страницу и каждое слово Писания, самый термин „Боговдохновение" встречается в нем всего лишь один раз (2 Тим. 3:16).
Божественный метод вдохновения не открывается, но имеются указания, которые позволяют думать, что вдохновение не могло носить характера простого механического диктанта. Ярко выраженная индивидуальность каждого из составителей Св. Писания достаточно убедительно опровергает всякий намек на подобную теорию Строгий характер Моисея, поэтическая натура Давида, нежность Иоанна, прямолинейность Павла и т. д. наложили свой отпечаток на письмо каждого из них. Из этого видно, что Дух Святой не превращал людей в машины, а использовал их личные черты характера к написанию Своей Книги, которая бы могла послужить для людей всех характеров и разных классов. Одному из них Господь являлся и говорил, другому давал видение фактов, которые излагал он сам, третьему давалось и видение и слова.
Нелишне посмотреть, что сами составители Библии говорят о Боговдохновении? Вот несколько примеров:
„Изрек Бог все слова сии“ (Исх. 20:1); „И
написал Моисей все слова Господни" (Исх. 24:4); „Нот что заповедал Господь делать (Исх. 35:1).
Давид заявляет: „Дух Господень говорит во мне, и слово Его на языке у меня" (2 Цар. 23:2).
У Исаии сказано: „Слушайте, небеса, и внимай земля, потому что Господь говорит" (Ис. 1:2).
Тоже у Иеремии: „И было ко мне слово Господне" (Иер. 1:4).
Иезекииль во время видения записал: „И было ко мне слово Господне" (Иез. 1:3).
Даниил прямо указывает, что он получил откровение в видении (Дан. 7:1) и чрез Архангела Гавриила (Дан. 9:21).
Амос также записал слова, которые он слышал в видении об Израиле (Ам. 1:1).
Апостол Иоанн объявляет, написанное им, откровением Иисуса Христа, которое дал ему Бог (Откр. 1:1).
Суммируя все эти данные, можно сказать, что хотя метод вдохновения в них не обнаруживается, все же источник вдохновения определяется, и этим источником является Бог. Возможно писатели Св. книг сами не смогли бы объяснить своего вдохновения. Для них писать было так же естественно, как для вдохновенного евангелиста проповедывать. Дело не в понимании вдохновения, а в его воздействии. „Вот Я вложил слова Мои в уста твои" (Иер. 1:9). Знать, что Бог говорит в нас, важнее, чем доискиваться как Он может говорить в человеке. „Сокрытое принадлежит Господу Богу нашему" (Втор. 29:29). Нам дано знать одно, и этого достаточно, что „никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым" (2 Пет. 1:21).
Глава I Теория вербального боговдохновения
Против этой теории [6]) так много восставало критиков, что не мудрено, если и среди верующих найдутся поколебленные. Но это может лишь побу* дить их с наибольшей тщательностью отнестись к предлагаемому здесь обстоятельному рассмотрению затронутого вопроса.
Большинство критиков теории вербального вдохновения основывают свое суждение на том, что якобы такое понимание Боговдохновения не обязательно. Иногда они берут из Библии даты и цифры, по их мнению разноречивые, и утверждают, что они допущены людьми, а, сталобыть, вербального вдохновения не существует, тогда как на самом деле выясняется, что они подошли к вопросу без достаточной серьезности и тщания, и просто допустили ошибку, сличая цифры, относящиеся к различным фактам.
Между тем, подходя к творчеству Бога в природе, мы замечаем, какая поразительная тщательность и точность наблюдается там даже в самых мельчайших деталях. Если для сравнения мы возьмем острый конец самой тонкой иглы, изготовленной руками человека и подвергнем ее разсмотрению под микроскопом, то увидим, что несмотря на кажущуюся гладкость поверхности, все же она имеет зазубринки и шероховатости; ничего подобного мы не найдем в самый сильный микроскоп у жала осы — создания Божия. Поистине „совершенны дела Его" (Втор. 32: 4). Если же Бог с таким совершенством создал кратковременное насекомое, то как мы можем допустить столь богохульную мысль, что Он с меньшим вниманием мог отнестись к созданию Своего Слова, предназначенного для вечных времен (1 Пет. 1: 25), возвеличенного выше Его имени (Пс. 137: 2) и являющегося надеждой для миллионов-миллионов душ!
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.