«Аполлон-8». Захватывающая история первого полета к Луне - [7]

Все юношеские мечты в точности сбывались – с одним существенным исключением. В отличие от многих однокурсников, у Бормана за все годы академии практически не было серьезных романов, и ко времени выпуска он был еще не женат. И виноват в этом был только он сам.

Еще в старших классах школы Борман влюбился в светловолосую девушку по имени Сьюзен Багби. Поначалу он робел, но, когда осмелился подойти к ней, она тоже выказала интерес, и вскоре он уже не сомневался, что именно ее хочет видеть своей женой. Любовные дела ему были в новинку, зато не в новинку было здравомыслие: если любишь девушку, а она любит тебя, то зачем искать кого-то еще? Когда Борман уезжал в Вест-Пойнт, они с Сьюзен договорились – без всяких формальных обязательств, – что поженятся после академии. Однако на первом курсе Борман полностью ушел в себя – или по меньшей мере ушел в учебу и почти монашескую жизнь, которая считалась подходящей для курсанта, – и прекратил отношения с Сьюзен. С его точки зрения, времени в Вест-Пойнте хватало либо на занятия, либо на любовь, но никак не на то и другое вместе.

О таком решении он пожалел почти сразу же, и до конца академии очень тосковал по Сьюзен. На последнем курсе Борман написал ей в Пенсильванский университет, где она училась на стоматолога, и попробовал выяснить перспективы их отношений – ведь выпуск и лейтенантские погоны были уже не за горами. Сьюзен ответила, что он ей по-прежнему небезразличен, но обстоятельства изменились: она встречается с молодым человеком, своим земляком, которому не придет в голову променять ее на заманчивую карьеру.

Борман пал духом, но состязательность и упрямство в сочетании с изрядной долей юношеской заносчивости сделали свое дело: он не счел ответ окончательным. Следующие несколько месяцев Борман продолжал писать Сьюзен, и она – к его удивлению и радости – продолжала ему отвечать. Борман спрашивал ее о семье и учебе, Сьюзен спрашивала о его родителях и о жизни в Вест-Пойнте. Он упомянул – на тот случай, если ей интересно, хотя и понимал, что вряд ли, – что он ни с кем всерьез не встречался за все годы академии. Она ответила «хорошо», но напомнила, что не может сказать о себе того же.

А через некоторое время – «на всякий случай, вдруг тебе интересно» – она написала, что у нее опять изменились обстоятельства: похоже, что она была влюблена в того молодого человека гораздо меньше, чем ей раньше казалось, и теперь отношения с ним прекращены. Борман в ответ немедленно написал, что очень-очень счастлив это слышать. Заодно он сообщил, что перед отправкой на базу Неллис ненадолго заедет домой в Тусон, и предложил вместе поужинать. Сьюзен согласилась.

Борман выбрал укромный, но изысканный ресторан в 25 км от города: итальянская кухня, бассейн, танцевальная музыка – и все это посреди пустыни: сюда предпочитали ездить семейные (да и не только) пары, чтобы побыть наедине вдали от шума.

За ужином и во время танцев Борман говорил о планах на будущее, о желании иметь семью – и о том, что без Сьюзен ничто из этого не сбудется в полной мере. Тогда, на первом курсе, размолвка с ней была ошибкой, и никогда, никогда больше он такой ошибки не сделает, даже если ему дадут миллион шансов поступить иначе! Сьюзен, тронутая такими речами, призналась, что не переставала его любить и любит до сих пор. Борман вздохнул чуть свободнее. Он уже понимал, что остается сделать лишь один шаг: предложить Сьюзен пожениться, но когда и как завести об этом речь?

Они вышли из ресторана, сели в машину и направились обратно в Тусон. И вдруг в какой-то момент Борман решил, что нужная минута настала, а ничем не примечательный участок дороги между пустыней и городом – место не хуже прочих. Он становил машину на обочине и со всей решительностью, на какую был способен, сказал: «Давай поженимся».

С той же прямотой Сьюзен ответила одним словом: «Чудесно». Фрэнк счастливо улыбнулся, полез в карман куртки и вынул кольцо, недавно купленное на случай, если представится возможность исправить мучительную ошибку, сделанную несколько лет назад. Кольцо Сьюзен приняла благосклонно.

Так 22-летний влюбленный и отчаянно упрямый лейтенант Борман обручился с девушкой своей мечты.

* * *

Авиабаза Неллис в Неваде не обманула ожиданий Бормана: вполне пригодное место для семейного гнездышка и отличный полигон для отработки боевых летных навыков. Никто из пилотов не сомневался, что боевые навыки им пригодятся очень скоро.

Как раз в июне того года, примерно когда Борман и его товарищи выпускались из академии, поддерживаемая Советским Союзом северокорейская армия начала массированное наступление через 38-ю параллель – так называемую буферную зону, разделяющую Корейский полуостров надвое. За три дня 75-тысячное войско стремительной атакой снесло оборону Южной Кореи, которую поддерживали США, и вошло в Сеул.

Весь Неллис рвался в бой, график тренировочных полетов уплотнился – нужно было достичь нужной боеготовности за максимально короткое время. Борман, один из лучших курсантов Вест-Пойнта, и здесь стремился зарекомендовать себя отличным пилотом. И в итоге сделал большую глупость.