Апокалипсис - [97]

— Знаешь, почему сейчас у тебя столь ответственная должность?

— Знаю. Моего командира убили. Все мы смертны.

— А знаешь, кто настоял отправить его с нами? Знаешь, кто хлопотал, чтобы тебя поставили во главе гвардии?

— Она никто, пока есть истинный властитель «Огненных братьев». Она уже пыталась командовать, когда отдала приказ Степану…

— Ах да, Степан, — Сергей покачал головой, — глупый мелкий человечек. Хочу разочаровать тебя, Бес… — Он выдержал паузу. — Твоего учителя скоро не станет. Подумай, чью сторону ты займешь. Полагаю, Татьяна могла бы хорошо отблагодарить тебя. К тому же она имеет на тебя большие планы. Да и я бы не забыл твоей помощи.

— Ты? — удивился палач. — Ты-то при какой кухне?

— Подумай, Бес, подумай, — с легкой ухмылкой произнес офицер.

— Грядут большие перемены, как я погляжу. У тебя смелые мысли, офицер. Не знаю, что ты задумал и с кем. Но не боишься ли ты, что в случае провала генерал отрежет тебе язык и затолкает тебе же в глотку?

— Такой вариант не исключен. Но представь, какие возможности открываются у тебя, если ты сделаешь то, о чем я прошу.

— Я сделаю это только в том случае, если умрет Александр. Убить девчонку не проблема. Не проблема и выступить с гвардией на вашей стороне. Но скорее погибнет весь мир, чем оборвется жизнь нашего учителя. И что вы собираетесь делать с генералом? Я так полагаю, вы с ней давно спелись, — лицо Беса озарила улыбка. Сергей, наверное, был единственным человеком, кто увидел его улыбающимся.

— Не будет Александра — не станет и Луция.

— Ты уж постарайся тогда. Я человек рисковый, но против генерала не пойду.

— Я услышал тебя.

Сергей развернулся и пошел было прочь, но его остановил голос Беса:

— А офицер Черного легиона не боится, что я могу все рассказать?

— Ты давно видел проповедника Степана?

— Давно, а что?

— Говорят, он вышел за стену прочитать проповеди работникам и пропал. Суровые нынче времена. Сейчас неспокойно даже в великом Новом Риме… Но знаешь, я слышал другую историю. Я слышал, что Степану запрокинули голову и вогнали нож прямо под ухо. Кстати, я тоже говорил с ним о правильности выбора. Жаль, что он не послушал меня. Надеюсь, мой нынешний собеседник куда смышленее.

Сергей пошел прочь, а Бес еще долго смотрел ему в спину, размышляя над тем, что услышал.

Глава 34 Я ДАЮ ЛЮДЯМ ТЕБЯ

Пустая серая комната с потрескавшимися стенами наполнялась теплом углей из камина. Марс грелся, ожидая Ярослава. Он мельком глянул на свисающий с потолка массивный кусок бетона. Глыба в любой момент могла сорваться вниз и размазать по полу оказавшегося под ней, переломав ему все кости. Почему ее до сих пор не убрали? Может, потому, что людям стало плевать на опасность на этой опостылевшей им планете? Старик словно в воду глядел. Когда живешь по уши в дерьме, не замечаешь, как приходит апокалипсис. Он в точности повторил слова Виктора. Может, когда-то действительно был бог, он создал людей, а теперь его победил дьявол? Нет. Все бред, ерунда…

Он снял перчатки, потер руки и выдохнул на ладони теплый воздух. Пошевелил большим пальцем, который еще иногда ныл, напоминая о травме. Сбежать? Но когда и как? Вновь окинул взглядом серые стены, окно с решеткой, скривился. Он сидел словно в ожидании приговора, не зная, что будет дальше — смерть или помилование.

К сердцу подкатил ком, кулончик снова обжег грудь, пальцы предательски задрожали. Марс сжал кулак и стиснул зубы. Что это? Приступ надвигающейся болезни? Странно, раньше такого не было. Или просто-напросто он устал? Впору было помолиться, как делал Виктор в трудные минуты. Впрочем, старик просил у небесного покровителя спасения постоянно — и где Виктор сейчас? Хочется верить, что в лучшем из миров, если, конечно, такой есть.

Марс обхватил голову руками, попытался представить Катю, представить, что она чувствует в плену у «Огненных братьев». Жива ли она вообще? Князь говорил, что жива. Но верить ему, да и вообще кому-то, он не привык. Сколько прошло времени с того момента, как он потерял ее? Месяц, два, три? Он надеялся, что она цела и невредима. Хотел надеяться. Больше ему ничего не оставалось.

Он снова посмотрел на висевший кусок бетона. Как все-таки мало отведено человеку для жизни, но как много дано для уничтожения всего вокруг. Он поежился и еще раз потер руки.

— Замерз, что ли? — раздался голос Ярослава. Дверь за спиной Князя захлопнулась, и он быстрой походкой направился к камину.

— Нет, просто задумался.

— Думать — это хорошо, — Ярослав расстегнул куртку и размотал шарф. — Если человек думает, значит, он еще живой. Значит, не все еще потеряно. А что такой грустный-то? — он хлопнул Марса по плечу и улыбнулся, словно закадычный приятель.

— Грустный? Отнюдь. Я веселюсь. Согласно твоему плану.

— Ну, дружок, такова твоя участь. Благодари своих родителей, давших тебе это имя. Теперь ты для всех что-то типа живого бога, — усмехнулся Князь. — Сам ты быть им не хочешь — приходится тебя заставлять. А что делать? У меня народу с каждым днем все больше и больше, а еды все меньше. Я и так усилил патрули, чтобы пришедшие не начали жрать мертвецов. Нам еще тут каннибализма не хватало для полного счастья. И так воров и разбойников постоянно вешаем. В старую часть города лучше вообще не ходить, там сплошное кладбище. Так что давай, соответствуй образу. Раз не можешь накормить всех манной небесной, так хотя бы святым духом подбадривай. Осталось немного. Новый Рим на нас всю свою орду кинул. Через пару-тройку дней будем встречать.