Апокалипсис - [42]

Марс повидал много общин, и ему было с чем сравнивать. Эта была довольно неплохо организована. Не хватало, правда, огнестрельного оружия. Но где его хватает?

Они вновь оказались в лазарете. Роман смотрел в потолок и тяжело дышал. Пот обильно покрывал лицо.

— У него двустороннее воспаление легких, — тихо произнес доктор, откладывая фонендоскоп и подвигая указательным пальцем очки ближе к переносице.

— Сделать что-нибудь можешь?

— У него пара дней, не больше, — он покачал головой. — Мне сказать Лизе или ты сам?

— Сам. Мне не привыкать. Один раз я уже похоронил ее брата.

Павел кивнул Марсу, чтобы тот приступал к расспросам, а сам с доктором вышел из палаты.

— Эй, — тихо подойдя к кровати и придвинув стул, произнес Марс. Роман со стеклянным взглядом лежал неподвижно. — Эй, ты тут? Ты меня слышишь? — он дотронулся до парня и тот вздрогнул так, что Марс отдернул руку.

— Душно-то как, — прохрипел Роман.

— Эй, парень, ты меня слышишь? А?

— Хреново мне как-то. Помру я, наверное.

— Да брось. Все нормально будет. Выкарабкаешься. Ты молодой, сильный. Ты мне вот что ответь. Ты, когда в разведку ходил, видел тех, кто приезжал к левобережным?

— Видел, — сухо бросил Роман и прикрыл глаза.

— Эй! Эй! Не отрубайся! Ты тут?! — Марс вскочил с места. Роман закашлял, но открыл глаза. — Ты так больше не делай, ладно? Ты мне скажи, среди них была девчонка-подросток?

— В головной машине. Я ее сразу приметил, так как она была там одна среди солдат. Эта машина ушла на юг, у нас не останавливалась. Про нее должен знать тот, кого они оставили у левобережных. — Он снова закашлял, захрипел и начал закатывать глаза.

— Твою мать! Эй! Доктор! Доктор!!! — заорал Марс и растерянно вскочил перед кроватью, на которой корчился Роман. Врач коршуном влетел в палату, отодвинул Марса в сторону и принялся колдовать над парнем.

— Мне с ним договорить нужно.

— Какое, на хрен, договорить?! Все, уходи. Он больше ничего не скажет. Все, я сказал!

— Сожалею, что так вышло, — проходя мимо помрачневшего Павла, извинился Марс.

— Все мы под Богом ходим. Лизку жалко, второй раз брата похоронит.

— Боюсь, теперь по-настоящему, — сухо бросил Марс.

Вечером, когда стемнело, было долго слышно, как кричала девушка, не стесняясь никого, с завыванием. Теперь такое было редкостью. Смерть повсюду. Часто трупы попросту валялись на земле на растерзание животным. Порой и люди не брезгали падалью. Так что этому парню несказанно повезло: его хотя бы зароют. Тут еще не забыли о том, что после смерти люди должны быть похоронены, а не лежать поверх земли, как прошлогодняя листва.

Для Марса эта смерть была чуждой, он не чувствовал ничего. Просто умер еще один человек, которого он не знал, почти не знал. Смерть лишь мгновение. К ней так же легко привыкнуть, как и ко всему остальному в этом мире.

Он сидел и обдумывал слова Романа. У Марса снова появилась надежда, снова появилось желание действовать, когда он узнал, что Катя — а он не сомневался в том, что это была именно она, — жива. Теперь ему нужно было узнать, куда ее везут и для чего вообще ее схватили. И координатор левобережных от «Огненных братьев» мог ответить на эти вопросы как никто другой. Все складывалось просто чудесно, за исключением того, что он не хотел ввязываться в распри местных группировок. Однако ничего не поделаешь, придется помочь этому здоровяку Павлу в его разборках. Обоюдно выгодные условия, как ни крути: Марсу нужна информация, а Павлу нужно перебить врагов.

Романа похоронили на следующий день. Сообразили даже что-то типа поминок, на которые пригласили и Марса, но он не пошел. Он встретился с Павлом позже, чтобы обсудить будущие действия. Толстая свеча одиноко стояла на столе, освещая комнату. Павел указал на карте расположение левобережных. Всем своим видом он выражал готовность расправиться с ними. Впрочем, аргумент у него был только один и сводился к тому, что они утратили человечность. Марсу этот довод был лишним: он бы пошел убивать их, даже зная о том, что они божьи ангелы.

— Значит, ты уверен в том, что их примерно человек пятьдесят? Я имею в виду мужчин.

— Около того. Я точно не знаю. По головам их никто не считал. Я еще вчера выслал разведку, скоро должны вернуться со свежей информацией.

— Да, сейчас бы она нам не помешала.

— Я надеюсь, что принял правильное решение насчет тебя.

— Это да. Что-что, а людей убивать я умею. Мой наставник хорошо меня этому обучил.

— Я думаю, что таким просто нужно родиться, — заметил Павел и ткнул пальцем в карту. — Смотри, тут их основное логово. Это бывший маслобойный завод. Они обосновались в правой его части, по периметру — забор. Вход через проходную. Снаружи стоят два бойца. Что внутри, не знает никто. Возможно, все как у нас, внутренняя охрана. Хищник мужик не глупый. Далеко не глупый.

— Ясно. Ответь мне на один вопрос. Вы хоть раз проводили полномасштабные действия?

— Нет, ты что? На кону стоит жизнь общины. А вдруг мы проиграем? И тогда они просто захватят нас, а тут женщины и дети. Думаешь, они пощадят их?

— А твои парни?

— А что с ними?

— Что сделают они, когда ворвутся в лагерь левобережных? У тех наверняка тоже есть женщины и дети.