Апокалипсис - [23]

— Но есть и другие общины.

— Есть, и довольно много. Есть еще даже такие, которые могут посоперничать с «Огненными братьями». Но скоро Луций их покорит. Нельзя чувствовать себя в безопасности с сильным соседом. — Володя опять рассмеялся. — У генерала есть цель, есть идея, которая им движет, а у других ее нет. И в этом его сила и слабость остальных.

— Он что, хочет все захватить, чтобы построить новый мир?

— Нет, он просто хочет все захватить. Власть ради самой власти. Вот его цель. Луций — это вирус, смертельный вирус. У болезни ведь нет цели овладеть носителем. Она просто убивает его, вот и все.

— Откуда ты это знаешь?

— Я долго был офицером в его армии. Управлял этим местом. Теперь я вот тут в цепях. Система не любит, когда ей возражают. — Он сполз вниз по стенке. — Странно, почему тебя не убили?

— Я не знаю, — пожала плечами Катя.

— Значит, на это у них есть свои причины. Они делают все неспроста.

— Они?

— Да, они. Боги. Ты веришь в Господа? — После вопроса раздался смех.

— Да иди ты! — буркнула Катя и зарылась в солому. — Дурак, — добавила она себе под нос, а ее собеседник еще какое-то время закатывался от смеха, потом затих.

Она быстро уснула. За долгое время впервые ниоткуда не дуло, было тихо и тепло.

* * *

— Эй! Эй! Да проснись же ты! — голос Володи звучал будто издалека. Было уютно и не хотелось подниматься. — Эй! Девчонка! Ты меня слышишь?!

— Да чего тебе?!

Высоко в крыше было четыре окна, из которых в сарай лился утренний свет. Воздух был влажный, и от этого на стеклах образовались капли. Катя зевнула, обернулась и только сейчас увидела своего ночного собеседника. Мужчина сидел на полу, его голова была повернута в сторону, немного опущена, словно он вслушивался в то, что она делает.

— Утро настало, — проговорил он и попытался улыбнуться, но как-то странно и даже немного жалко.

Его задорный смех растворился с наступлением рассвета. Крепкий, широкоплечий. Сразу видно, что очень сильный, потому-то его и спутали по рукам и ногам. Черные штаны, как и у тех парней, что были в грузовике, грязная рваная светлая майка в кровоподтеках, босые ноги.

— Вот и все, — усмехаясь, повернулся он.

И Катя заметила, что у него не было глаз. Вместо них только черная, запеченная кусками кровь.

— Очень больно? — девочка подошла ближе и остановилась в паре метров от него.

— Жить вообще больно, — Владимир повернул голову на звук и натянуто улыбнулся.

— Тебе страшно?

— Да. Мне страшно.

— По тебе особо не скажешь.

— Думаешь, если я буду биться в истерике, это мне поможет? — Он поднял голову. — Надо же, когда тебя лишают зрения, все равно остается свет и тьма. Ты различаешь их даже без глаз. Жаль осознавать, что нашему миру настает конец. Эта предсмертная агония продлится недолго. Мы всего лишь пешки.

— Пешки? Какие еще пешки? О чем это ты?

— Нами играют. У богов свои игры. Вот только понять их мы вряд ли сможем.

— Никаких богов нет! Максимыч придет за мной и спасет. Они еще пожалеют о том, что меня схватили, — сквозь зубы прошипела Екатерина и шмыгнула носом совсем по-детски, с обидой.

— Максимыч? Глупое имя!

— Ничуть не глупое! У него имя бога войны! Ясно тебе?

— Что? Что ты сейчас сказала?!

— Меня спасет мой друг.

— Его зовут Марс? — шепотом произнес Владимир и стал качать головой и кусать губы. Катя, недоумевая, смотрела на него. — То есть твоего друга зовут Марс?

— Да. Его так зовут. И он убьет любого за меня! Знаешь, какой он?

— Ш-ш-ш-ш! Тише! Значит, пророчества не врут.

— Какие еще пророчества?

— Зверь ищет зверя. Проповедники «Огненных братьев» внушают всем подконтрольным общинам, что придет зверь с именем Красной планеты, дабы отправить всех в геенну огненную. Генерал охотится на человека по имени Марс. Я ходил с ним на вылазки. Мы искали твоего друга. Теперь понимаю, почему ты еще жива. Они используют тебя как приманку. — Послышались шаги за дверью, звон ключей и скрежет замка. — Грядет война! Понимаешь?! Последняя для человечества война! Многим осточертел Новый Рим и его порядки. Те, кто сопротивляется насаждению законов Александра, видят в твоем друге мессию. Спасителя! Послушай меня! Слушай! Не верь им! В особенности не верь стерве Луция! Она может все представить в другом свете. Не верь никому. Верь только своему сердцу, и оно тебя направит на истинный путь. Если твой друг тебя найдет, если такое случится, бегите! Бегите как можно дальше! Зло порождает зло! Трудно отказаться, когда тебя возводят до уровня бога! Генерал тоже не был таким, его вознесли на вершину и показали изнанку мира. Твой друг может угодить в те же сети. Благими намерениями выстилается дорога в ад! Есть только один Создатель! Но мы забыли про это! — Когда дверь открылась, Владимир замолк, но потом рассмеялся. — Что, петухи уже пропели? Пришли прихвостни долбаного ублюдка и ведьмы! — ржал он, скалясь в злобной гримасе. — Он вас всех утащит за собой в преисподнюю! Все будете жариться в пламени ада, а Сатана будет хохотать над вашими муками! Очнитесь, пока не поздно, и возлюбите Господа нашего и Сына Его, Иисуса Христа!

Четверо солдат подошли к Владимиру, который продолжал нести ахинею, расстегнули цепи и вытащили на улицу. Он пытался сопротивляться, кричал что-то про бога и дьявола. Его было слышно еще долго, а потом все затихло. Екатерина сидела на полу, ошарашенная, смотрела на открытую дверь сарая, яркий свет слепил глаза. Она не спеша поднялась и направилась вперед, но, когда до выхода остался один шаг, из-за угла вышел Луций. Плащ покачивался от еле уловимого ветра, на голове, как обычно, был капюшон, левая рука лежала на рукоятке меча, крепкое тело сковывала чешуйчатая кольчуга. От неожиданности Катя отшатнулась назад, оступилась и упала. Луций посмотрел на нее, затем медленно потянулся к двери и прикрыл ее.