Апокалипсис - [128]

— Вот черт! — Павел развел руками. — Неужто на ходу? Теперь с ветерком домой домчим.

Марс потер грудь, сморщил лицо, посмотрел на здоровяка, и тот понял, что мессия не собирается обратно.

— Что ты задумал? Мне-то хоть объясни. Куда ты идешь?

— Туда, — Марс указал в сторону леса.

— Ты же понимаешь, что там могут быть солдаты легиона? А что подумает Ярослав, если ты не появишься? Мы же все решили. Отступать некуда. Или ты хочешь сбежать? Хочешь сбежать — так сказал бы. Я бы своих забрал.

— Теперь все мои.

— Хорошо, твои, но объясни…

— Пока сам не могу понять. Нужно туда.

— Ну и черт с тобой. Ладно, Мертвец, помоги завести! — Павел направился к грузовику.

Спустя несколько часов пути вдалеке показались черные скелеты сожженных машин. Марс кивнул в их сторону:

— Туда.

— Как скажешь, — Павел недовольно скривился и повернул машину.

Остановились. Марс открыл дверь и спрыгнул на землю.

— Чего мы сюда приперлись? — Мертвец поежился на сиденье. Здоровяк только пожал плечами.

— Я сейчас, — закрывая дверь, произнес Марс и направился вперед.

— Князь нас на куски порвет. Сами себе могилу роем, — Мертвец вытащил смятую пачку сигарет.

— Дай-ка мне одну. — Павел затянулся. — Он свое мыслит. Нам, видимо, этого не понять.

— Поймем, когда вернемся! Думаешь, Князь поверит, что Демьян ради мессии жизнью пожертвовал?

— Ладно, не бухти. Тут дела высшие творятся.

— Хотелось бы верить.

Марс какое-то время постоял, обдуваемый ветром. Потом развернулся, сделал несколько шагов и стал раскапывать снег. Руки скользнули по чему-то гладкому и блестящему. Озноб пробил все тело. Марс схватился за голову.

— Молится, что ли? — предположил Мертвец.

— Молитва, она всегда кстати. Я бы тоже помолился, только вот не умею, да и не знаю кому.

— А ты, Паша, ему помолись.

* * *

Солнечный жаркий день. Задорно щебетали птицы. Дети возились в песочнице. По дороге проехал автомобиль. Мальчик, радостно бегавший по зеленой траве, вдруг замер перед человеком в кожаном плаще. Мужчина мило улыбнулся. Рука в кожаной перчатке легко сжимала рукоять трости в виде золотого черепа.

— Привет!

Мальчик посмотрел на странного человека с неподдельным интересом.

— Чего ты хочешь?

— Хочу много конфет! — радостно воскликнул малец.

— Конфет? Хм. Я дам тебе нечто большее, — мужчина вынул из кармана маленький камушек черного цвета и протянул ребенку. — Они хотели обмануть нас, Марс. Хотели создать тебя таким, чтобы ты противостоял своему отцу, — он погладил парня по волосам. — Рожденные от единого единым и станут. Считай, что я дарю тебе частичку души Луция. Смерть не разлучает, она объединяет и уравнивает всех, в особенности избранных.

— А конфеты? — мальчик поднял глаза на незнакомца.

— Богу не нужны конфеты, — тот усмехнулся. — Луций укажет тебе дорогу, а ты сделай правильный выбор. Ты увидишь мир таким, какой он есть на самом деле, без масок, безо лжи, без богов. Когда придет время и люди обнажат свои личины, освободятся от оков порядка и морали, задай себе вопрос: «Нужен ли вообще такой мир?» Береги мой подарок, он бесценен. По нему твой отец всегда сможет найти тебя.

Мальчик сорвался с места и побежал к сидевшей на лавке женщине:

— Мама! Мама! Паук!

* * *

Павел и Мертвец припали к лобовому стеклу.

— Он что, труп откопал?

— Похоже.

Марс стряхнул с мертвеца снег, отер ему лицо и замер в оцепенении, словно нашел свое же тело.

— Они убили меня. Убьют и тебя. Пешки пытаются стать королями, — голос вновь врезался в голову. — Мы служили всем. Пришла пора взять судьбу в свои руки. Сейчас мы свободны. Люди нам не союзники, а лишь средство для достижения цели.

— Какой цели?

— Убить всех и стать богом.

— Богом чего? Пустоты?

— Вселенная — это пустота. Вспомни, как тебе было хорошо, когда тебя не было. С рождением появляются проблемы. С первым вздохом человек погружается в грех. Если не будет ничего, не будет и грехов. Не будет страданий, зависти, ненависти. Разве это не рай? Когда ничего нет, а есть только бесконечность времени и пустота, в которой нет ничего лишнего и нет ничего такого, чего нельзя делать. Это идиллия. Это блаженство. И мы сделаем всех идеальными, мы сделаем всех частью небытия.

— А как же быть с теми, кто уже существует?

— Мы позаботимся об этом. Иногда приходится творить зло во благо. Даже врач, спасая человека от гангрены, отрезает ему часть тела. Мы же спасем всех. Что это за мир, который нас сейчас окружает? Разве есть в нем хоть что-то, способное привлекать и радовать? Нет! Только страдание. Люди потеряли свой цветок жизни. Небытие уравняет всех.

— Мне нужно найти друга. Катю. Виктор говорил, что она — цветок жизни.

— Забудь. Забудь о ней и о других. Мир должен вращаться вокруг тебя, а не ты вокруг мира. Будь тем, кем тебя считают. Будь мною.

Что-то шевельнулось рядом с трупом. Черная змея с ярко-красными глазами заползла на грудь генерала и свернулась клубком. Кулончик впервые стал легким, а тело Марса наполнилось необыкновенным спокойствием. Переливающаяся черная чешуя манила. Ему захотелось дотронуться до нее, почувствовать эту неописуемую и влекущую силу. Он протянул руку, и вдруг рептилия укусила его. С пальцев потекла кровь, окропляя торчавшее из-под снега лезвие меча.