Апокалипсис - [107]

— К моему глубокому сожалению, наш великий учитель Александр умер. Он отправился в свой Млечный путь. Только истинный бог может быть бессмертным. Мы же все смертны. Как ни печально это признавать, но его час пробил, и мы будем скорбеть об этой утрате.

— Мерзкая девка! — взревел великий пастырь. Его седая борода вздрогнула. Он откинул свой красный капюшон с черной каймой и хотел броситься к телу Александра, но псы вновь залаяли и остановили его. — Что ты натворила?!

— Тише, тише, старый ты дурачина. Я же сказала, Александр окончил свою проповедь и завещал всем долго жить и следовать верным путем. Перед смертью он возжелал видеть меня на его месте.

— Ты лжешь! О великий бог «Огненных братьев», покарай эту отступницу! Она чарами погубила нашего учителя. Он никогда не говорил, что собирается поставить тебя на свое место. Тебя стоит предать суду, очистить твое тело и направить душу в Млечный путь.

— Бла-бла-бла, — девушка нагнулась и потрепала пса за ухом. Тот оторвался от еды, задрал морду, прикрыл глаза от удовольствия.

— Да как ты смеешь?!

Бес стоял молча, переводя взгляд то на Татьяну, то на Ивана, ожидая, чем закончится перепалка.

— Смею, Иван, смею. — Она сделала несколько глотков, потянулась на стуле и, улыбнувшись, пренебрежительно зевнула.

— «Огненные братья» не поддержат тебя. Ты всего лишь орудие, как и генерал. Истинная власть должна принадлежать братству. Бес, заточи ее в камере, — пастырь судорожно ткнул в Татьяну сухим старческим пальцем, но начальник гвардии стоял неподвижно. — Выполняй приказ! Гвардейцы служат ордену!

— Значит, ты сделал свой выбор, — задумчиво произнесла девушка.

— Бес, выполняй приказ!

— Ну конечно, гвардейцы служат ордену. Но подумай, Бес, кому служит Черный легион? — она подмигнула ему и снова приложилась к вину.

Начальник гвардии оживился, схватил Ивана за седые длинные волосы и, упершись ногой под колено, опустил старика на землю.

— Изменник! Ты будешь гореть в пламени, когда предстанешь перед истинным творцом! Вы все будете гореть! Все!

— Это будет еще не скоро, а сейчас я пытаюсь сохранить себе жизнь, как и все, — спокойно ответил Бес и взглянул на свою новую повелительницу.

— Глупый старичок, твое время прошло вместе с кончиной Александра. Я надеялась, что ты сделаешь правильный выбор, но ты, старый маразматик, упираешься и несешь чушь. Ну да ладно. «Огненные братья» — это пережиток прошлого. С вами пора прощаться.

— Ты будешь проклята, мерзкая ведьма!

— Я проклята уже так давно, что тебе даже и не снилось. И скажу тебе напоследок: из проклятых осталась только я одна.

— Думаешь, сможешь стать как великий учитель? Тринадцатый вернется и отомстит за нас.

— Тринадцатый? Хочу тебя огорчить. Он сейчас наверняка бежит вслед за твоим любимым Александром по вашей млечной дорожке.

— Его нельзя убить. Он бессмертен. Это его проклятие, глупая ты девчонка.

— Бес, — она перевела взгляд на гвардейца.

— Да, госпожа.

— Отправь его в Млечный путь к их истинному богу. Они же так мечтают об этом.

— Воля ваша.

Бес мгновенно выхватил кинжал, острие впилось под лопатку старика, скользнуло по ребрам, пронзило легкие и сердце. Кинжал на мгновение показался из груди и нырнул обратно в плоть. Старик всхлипнул, его глаза округлились, а тело вытянулось, чуть загнувшись назад. Гвардеец оттолкнул его от себя, и великий пастырь Иван рухнул вперед. Бес достал из кармана смятый, заляпанный темными пятнами платок, вытер клинок и убрал в ножны. Татьяна удовлетворенно кивнула головой.

— И что теперь мне делать, госпожа?

— Командовать своими людьми, под моим чутким руководством, — резко проговорила девушка.

— Боюсь, у проповедников, оставшихся без великого пастыря и своего истинного учителя, возникнет много вопросов по поводу произошедшего, — Бес вытянулся по струнке и склонил голову.

— Не возникнет, — ее голубые глаза налились злобой.

— Резать всех? — догадался гвардеец.

— О-о-о-о, вижу, главного палача и командира гвардии Нового Рима можно ничему не учить. Он понимает все практически без слов. — Татьяна подняла бокал, показывая, что выпьет за Беса, и улыбнулась.

— Я не первый год живу, моя госпожа.

— Когда закончите с фанатиками, принеси мне голову девчонки.

— Как прикажете.

— И приведи ко мне китайца. Я сама вырву ему сердце.

— Да, госпожа.

Гвардеец кивнул и вышел за дверь.

* * *

Маленькая комната, стол, стул, кровать и самодельная печь — все удобства, дозволенные высшему составу Черного легиона. Генерал не любил излишеств сам и не одобрял их у подчиненных. Доев паек, Шон скомкал остатки и выбросил в огонь. Взял со стола меч, закинул его в ножны за спину, натянул на голову капюшон и, захватив пакет со съестным для Кати, вышел из своей каморки.

Он пересек площадь и ускорил было шаг, но тут же встал столбом: нога вляпалась в красное. Кровь, сомнений не было. Но откуда? Шон осмотрелся. Из кустов торчали человеческие ноги. Медленно достал катану, подошел ближе, отодвинул мечом ветки. На земле лежал проповедник в красном балахоне, смотрел в небо стеклянными глазами, правой рукой прижимая рану на боку.

— Я иду в Млечный путь, я иду в Млечный путь, — слабо бормотал служитель «Огненных братьев».