Апокалипсис - [138]
Однако на чем мы остановились?
В тот день, когда настал конец света, Уайндэм не сразу понял, что именно произошло. Будильник прозвенел точно так же, как всегда, и он приступил к обычным процедурам. Душ в отдельной ванной, кофе в термос, завтрак над раковиной (на этот раз шоколадный пончик, немного зачерствевший). После этого он направился в спальню, чтобы попрощаться с женой.
— Удачного тебе дня, — произнес он, как произносил обычно, и, склонившись ниже, легонько потряс ее: не настолько сильно, чтобы по-настоящему разбудить, только чтобы она шевельнулась. За шестнадцать лет отправления этого ритуала, за вычетом государственных праздников и двух недель оплачиваемого отпуска летом, Уайндэм здорово в нем поднаторел. Ему почти каждый раз удавалось заставить ее шевельнуться и при этом не разбудить до конца.
Так что сказать, что он сильно удивился, когда жена не уткнулась лицом в подушку и не улыбнулась, значит не сказать ничего. На самом деле он был ошарашен. К тому же наблюдалась и еще одна странность: она и «уг-xу» не произнесла. Ни своего обычного изумительного утреннего, разомлевшего в теплой постели «уг-ху», ни более редкого насморочного, но все равно знакомого «уг-xу», означавшего «я простужена, и у меня болит голова».
Вообще никакого «уг-ху».
Кондиционер, отработав положенный цикл, отключился. И тут Уайндэм ощутил странный запах, приглушенную органическую вонь, похожую на скисшее молоко или на запах немытых ног.
Стоя в темноте, Уайндэм начал испытывать крайне неприятное чувство. Это было не то скверное ощущение, какое он пережил в гостиной Моники, наблюдая, как самолет снова и снова вонзается во Всемирный торговый центр. То было мощное, но в целом лишенное личностных переживаний чувство, я говорю «в целом», потому что у Уайндэма имелся некий троюродный брат, который работал в компании «Кантор Фицджеральд». (Брата звали Крисом, и раз в год Уайндэму приходилось выискивать его адрес в записной книжке, когда он отправлял поздравления по случаю дня его ангела.) А вот скверное ощущение, какое он начал испытывать, когда его жена не произнесла в ответ «уг-ху», было не только мощным, но еще и личностным.
Встревоженный, Уайндэм протянул руку и коснулся лица жены. Это было все равно что касаться женщины из воска, безжизненной и холодной, и именно в этот миг — именно в этот — Уайндэм осознал, что мир кончился.
Все остальное было уже просто детали.
Если не считать чокнутых ученых и коррумпированных бюрократов, все персонажи из историй о конце света обычно принадлежат к одному из трех типов.
Первый тип — это суровый индивидуалист. Вам он знаком: уверенный в себе, лишенный предрассудков одиночка, который знает, как применять огнестрельное оружие и как принимать роды. В конце истории такие одиночки успевают далеко продвинуться по пути Возрождения Западной цивилизации, хотя обычно они достаточно умны, чтобы при этом отказаться от пороков Старого мира.
Второй тип — постапокалиптический бандит. Подобные персонажи часто сбиваются в шайки и выступают против суровых индивидуалистов. Если вам больше по вкусу кинематографические воплощения сказок о конце света, то вы легко опознаете героев второго типа по их пристрастию к облегающей одежде, панковским гребням и вычурным автомобилям. В отличие от суровых индивидуалистов, постапокалиптические бандиты обожают пороки Старого мира, хотя их вполне удовлетворяют и нынешние безграничные возможности насиловать и грабить.
Третий тип персонажей — столь же прекрасно знакомый, хотя и менее распространенный, нежели первые два, — пресыщенный циник. Как и Уайндэм, такие типы слишком много пьют, но, в отличие от Уайндэма, они сильно страдают от внутренней опустошенности. Уайндэм, разумеется, тоже страдает, но от чего бы он ни страдал, можно с уверенностью сказать, что это не внутренняя опустошенность.
Впрочем, мы обсуждали детали.
Уайндэм сделал все, что делают люди, обнаружив, что кто-то из их близких умер. Он поднял трубку и набрал 911. Однако, судя по всему, что-то случилось с линией — на другом конце провода никто не ответил. Уайндэм глубоко вдохнул, перешел в кухню и попытался дозвониться с параллельного аппарата. И снова ничего не получилось.
Причина, разумеется, заключалась в том, что наступил конец света, и все те люди, в чьи обязанности входило отвечать на звонки, были мертвы. Если вам так будет легче, попытайтесь представить, что их смело приливной волной — именно это случилось с тремя тысячами пакистанцев во время шторма в шестидесятом. (То есть вы, конечно, понимаете, что, строго говоря, с операторами, которые должны были ответить на вызов Уайндэма, произошло не совсем то, но самое важное здесь, что в один миг они были живы, а в следующий — уже мертвы. Как и жена Уайндэма.)
Уайндэм оставил телефон в покое.
Он вернулся в спальню. Минут пятнадцать неумело делал жене искусственное дыхание рот в рот, потом отказался к от этой попытки. Пошел в спальню дочери (ей было двенадцать, ее звали Эллен). Обнаружил, что она лежит на спине, рот у нее чуть приоткрыт. Он протянул руку, чтобы разбудить ее, — Уайндэм собирался сказать ей о том, что случилось ужасное, что ее мама умерла, — однако обнаружил, что ужасное случилось и с ней тоже. На самом деле тот же самый кошмар.
Он — Эндрю Уиггин. Величайший из полководцев космической эры. Он — человек, уничтоживший целую цивилизацию. Человек, которого с тех пор прозвали Ксеноцидом... Прошли годы — и теперь Звездный Конгресс готовится стереть с лица Вселенной планету Лузитания со всеми ее обитателями. Еще чуть — чуть — и в одно мгновение оборвутся миллионы жизней. И толькол один человек способен предотвратить второй ксеноцид — Эндрю Уиггин. Человек, совершивший ксеноцид первый...
В настоящее издание вошли рассказы и повести о героях и событиях вселенной «Игры Эндера», одного из величайших фантастических произведений XX века. Они будут интересны читателю и сами по себе, будучи вполне самостоятельными произведениями, вышедшими из-под пера признанного мастера жанра; и как элементы расширенной вселенной, добавляющие многослойности главному повествованию; и как возможность увидеть варианты, которые рассматривал автор, создавая мир Эндера. Многие из этих коротких историй позже выросли в полноценные романы, некоторые вошли главами, а другие растворились в них, расплелись сюжетными линиями и мотивами.
Орсон Скотт Кард – один из лидеров американской фантастики и обладатель множества наград, включая несколько высших – премий «Хьюго» и «Небьюла». Цикл романов об Эндере Виггине, юноше, который изменил будущее человечества, принадлежит к лучшим произведениям писателя. «Эндер в изгнании» – непосредственное продолжение знаменитой «Игры Эндера», но написанное позже всех основных книг цикла и отвечающее на многие вопросы, которые могли возникнуть у читателей.Эндер Виггин узнает, что не может вернуться на Землю.
Премия "Небьюла" Ассоциации Авторов Научной Фантастики и Фэнтези Америки в 1985 г. (категория "Роман").Премия за достижения в научной фантастике (Премия "Хьюго") в 1986 г. (категория "Роман").
Небольшая группа историков и ученых, умеющих пользоваться машиной времени, наблюдает за прошлым нашей планеты.Человечество на грани гибели. После целого века войн, чумы, засухи, наводнений и голода население сократилось до одного миллиона. Ученые пытаются возродить Землю, воздействуя на ход событий в прошлом. Но имеют ли они на это право?
От переводчика: Вообще-то перевод этот я начал целых двенадцать лет назад. Но отложил, побоявшись, что книга делается излишне сентиментальной, даже слезливой. И вот достал и завершил. Как всегда, в этом мне помогали мои любимые Люда, Наталя и Лера. А еще: Сережа Т., Юра С., Майкл. Большое им спасибо.
Мир меняется. Он никогда не стоит на месте, каждый час, каждую секунду даря нам новые знания и открытия. Человечество все ускоряет темп, развиваясь, постигая новое и стремясь к недостижимому совершенству. Однако так ли мы развиты на самом деле? Пойдя по пути разума и техники, мы забыли один существенный момент. Себя. Потенциал Творца, забыт и растрачивается впустую, ослепленный ложными идеалами жизни и навязанными модными моделями поведения. Так живут почти все. Также жил и Дмитрий — обычный парень, работающий винтиком в крупной, безжалостной системе и ничего уже не ждущий от жизни.
Выезд с друзьями на каникулы в экзотическую страну — что может быть увлекательнее? Местные достопримечательности, свежий воздух… Солнце, море… Гражданская война, древние боги… Мда, это уже, пожалуй, перебор. Но для школы, чьим девизом стало "Сделай это неправильно", в самый раз.
2005 год. Земная цивилизация попала под наблюдение разумных форм жизни за пределами Солнечной системы. Обитатели остывающей планеты Аменсала решают колонизировать Землю. На их пути встаёт Егор Волков — студент с необычными способностями. Он узнаёт о готовящемся вторжении и пытается ему помешать. Серьёзным препятствием на пути Егора становятся не только сами чужие, но и пандемия инопланетного вируса. Удастся ли людям отстоять своё право на жизнь, или их удел — навсегда исчезнуть с лица Земли?
Какое бы сердце вы предпочли – механическое или настоящее? Иметь пластиковую карточку в кармане или вживленную в руку? Плюсов и минусов много – столько же было и мнений в 2417 году, расколовшем новый мир людей на две половины: мир тех, кто предпочитает не осквернять тело технологическими модификациями, и мир тех, кто предпочитает импланты, улучшающие тело. Бесконечное безмолвное противостояние привело звездный сектор Мираж на порог кризиса во время окончания правящей династии Манг и выборов следующего канцлера сектора.
Любимый человек считает тебя монстром. На родине, во франко-славянской Империи — ты предатель. В Поднебесном Ханаате — изгой. В загадочной Австралии — звезда виртуального шоу. Ты синтезан, даже твоя личность — не твоя. Ничего не держит тебя на остатках планеты, которую после катастрофы поглощает Неудобь — зона радиации и загадочных аномалий. Именно тебе, «белому мусору» из Санитарного Домена, предстоит спасать мир, погрязший во взаимной ненависти.
Ламли давно считался мастером «мифов Ктулху», поджанра, сформировавшегося под влиянием работ Лавкрафта, но только в 1986 году, оставив карьеру военного, писатель выпустил новаторский роман ужасов «Некроскоп» о Гарри Кифе, человеке, умеющем говорить с мертвыми, и в одночасье стал знаменитым. Двадцать лет спустя «Subterranean Press» осуществило переиздание этой книги в роскошном оформлении со множеством иллюстраций Боба Эгглтона.«Невозможно отрицать влияние Лавкрафта на мою „Порчу“, — признается автор, — потому что лавкрафтовские Морские Существа, так замечательно изображенные в его повести „Морок над Инсмутом“ („Shadow Over Innsmouth“) и мелькающие в других произведениях, всегда очаровывали меня.
Красавица и чудовище — сюжет старый как мир, но не перестающий волновать сердца. В мире женских грез водятся не только принцы на белых конях, но, к примеру, водоплавающие принцы, перепончатокрылые принцы, принцы-оборотни, принцы-демоны, принцы-горгульи и еще много-много всяких принцев, на любой вкус. В этой антологии собраны чудесные любовные истории, принадлежащие перу таких мастеров мистической прозы, как Келли Армстронг, Джанин Фрост, Мария Снайдер, Рейчел Кейн, Дина Джеймс и других.
Крестоманси — сильнейший из чародеев, которого правительство уполномочило следить за использованием волшебства. Но на самом деле все, конечно, не так просто… В мире Тира ему пришлось уладить дела между сонмом местных богов и Мудрецом-Ниспровергателем.
Повесть из цикла "Хроники Черного отряда". Действие происходит между первым и вторым романом цикла. Госпоже нужен капитан повстанцев Стремнина Эльба до того, как превратится в Белую Розу.