Апельсинчики, витаминчики… - [28]

— Вот в этом заборе и вся соль.

— Это как? — опять спросил Петька.

— А вот так, что после начала игры, через пару, тройку минут, допустим, ты, — он указал на Витьку, — выбиваешь мяч за забор, как будто в аут.

— Ну, — сказали мы.

— Ну, и тут человек пять бросается за забор, вроде, как бы за мячом.

— Ну? — опять сказали мы.

— Ну, и из-за забора они возвращаются вшестером.

Все молчали.

— Один будет ждать момента за забором, с начала матча, — пояснил Петр Васильевич.

Мы молчали.

— Чтобы вас не сосчитали, будете все время перемещаться по полю, и это самое главное, ни в коем случае не останавливаться, сосчитают. Ясно?

— А номера? — спросил кто-то, тоскливо.

— Номера ерунда. Номера будут в разбивку — 5, 9, 12, 15, 17, скажем, других нет, да к этому и не придерутся.

Мы продолжали молчать.

— А за 2–3 минуты до конца тайма, лупите мяч опять за забор и полный порядок, опять одиннадцать. Ведь это, ребята, находка, Эврика, как говорят.

Один человек, ребята, очень много в футболе значит, и никакого тут греха нет, это просто тактика. Ведь наверное все другие команды тоже свои фокусы имеют, только никто не знает. Разве так выиграешь! И я вам говорю, призерами будете, поверьте мне, не первую, и дай бог, не последнюю команду тренирую.

Мы все еще молчали.

— А сейчас, — оживился Петр Васильевич, — давайте в двухсторонний попробуем.

Попробовали, ничего, красиво получается, даже как-то интересно.

После тренировки Петр Васильевич сказал:

— Завтра играем с обувной фабрикой. Применяем новую схему.

И Петр Васильевич назначил пять человек «заборников», как он их назвал, и Петьку Кваскова за забором — двенадцатым.

— Все ясно? — спросил он.

— Ясно! — дружно ответили мы.

— До завтра, — сказал Петр Васильевич и велел всем язык за зубами держать.

Перед игрой мы немного мандражировали, боялись по правде сказать.

Началось. Все вышло гладко, никто Петьку и не заметил, а он через 5 минут гол забил в девятку. Мы рады, ликуем, но тактики не забываем, все время бегаем, все время перемещаемся, даже когда мяч из игры выходит, не стоим, в общем играем, по новой схеме выкладываемся. Откуда и силы берутся, не знаем. В конце первого тайма тоже чисто все исполнили. Ушли на перерыв.

Петр Васильевич сияет.

— Ну, что я говорил, все идет как по маслу. Молодцы!

Во втором тайме еще пару штук закатили. Короче говоря выиграли 3:1.

Петр Васильевич после игры всех целовал и говорил, что при таких успехах, можно скоро будет играть 11+2, 11+3, 11+4 и т. д.

Еще выигрываем четыре игры по новой схеме и лезем вверх по турнирной таблице, прямо в лидеры.

Газета района нас хвалит, хвалит Петра Васильевича, Петр Васильевич хвалит нас, мы хвалим его, в общем все довольны. Сделали пару осечек, да и то не по нашей вине. Стадионы новые, всяких там трибун со всех 4 сторон построили, не разыграешься, но ничего, не унываем, таких стадионов еще немного.

Тут и игра со швейниками подошла — ответственная. За призовое место бороться будем. Петр Васильевич перед игрой ходит, руки потирает.

— Задавите их, задавите, главное темп, темп, темп!

Играем. Первый тайм по нулям. Крепкий орешек эти швейники, не лыком шиты.

Во втором тайме дело лучше пошло, прижали швейников к воротам. Их вратарь чудеса показывает, в толкучке, у ворот народу-то много, закатили один все же. Время к концу подходит, лупим через забор. Пятеро наших вместе с Петькой несутся к забору, лезут и, вдруг, Петька попадает трусами в щель между досками и, намертво повисает на заборе. Мы так и застыли сидя верхом на заборе, глядя на болтающегося Петьку. И в этот момент кто-то как заорет:

— Да их двенадцать!

Тут такое началось. Зрители на поле повыскакивали, судья свистком прямо захлебнулся, а тренер швейников Петра Васильевича за грудки взял и трясет.

В общем полное фиаско потерпели, и самое обидное, что за две минуты до конца.

Короче говоря, сняли Петра Васильевича. Мы по-прежнему, плетемся в конце турнирной таблицы и играем по старой схеме.

Почем!

Жора Завидов мечтал попасть за границу. Ну хоть куда, хоть в самую что ни на есть захудалую, но только чтоб туда, в ее. Ведь там у всех все, там у них шейк, там у них секс, и этот, как его, стриптиз непосредственно демонстрируют.

А жвачки — хоть обжуйся, и самое главное, джинсы продают настоящие американские с маркой на заду. Во! Ну хоть куда бы прорваться, чтобы своим глазком глянуть. Кругом все ездят, все видят, все покупают.

— А я что, рыжий? — решил Жора и стал готовиться.

Во-первых, выучил на всех языках слово — почем? Потом бросился в местком.

— Дайте путевку, — закричал он, — хочу приобщиться. Все вон по Канадам и Кольдельерам разъезжают, а я недавно только в Бобруйск впервые в жизни попал. Хочу сравнить за и против. Хочу всю заграницу эту, руками пощупать, ногами потоптать.

— А чего! — говорят. — Выделим.

— Куда хочешь? — спрашивают.

— А мне все равно, только бы заграница.

— В Никарагуа, хочешь?

— Далеко?

— Порядочно.

— Дальше Бобруйска?

— Километров на сто.

— Годится.

— Бери!

— Давай!

— Езжай!

— Спасибо!

— Попутный ветер!

Самолет шел на посадку. Жора, расплющив лицо о стекло иллюминатора, смотрел на приближающуюся заграницу. На бетонной дорожке аэродрома Жора увидел коробку от заграничных сигарет.