Анжелика и султан - [4]

Герцог де Вивон, вошедший в помещение немного погодя, был ошеломлен. Он уже давно был лишен женского общества и забыл о дамских уловках, когда они добиваются чего-нибудь!

— Мадам!.. Бог мой!.. Мадам, в женском платье вы еще прелестнее, чем в мужском.

— Мне не хотелось бы затруднять вас, дорогой герцог, но без вашей помощи мне никак не обойтись.

— Неужели я имею счастье быть вам полезным? — обрадовался он.

— У меня в этом плавании, к сожалению, нет горничной… Не смогли бы вы мне ее заменить?

— Это для меня честь, приказывайте и я готов на все, даже стать вашей служанкой.

— Я сумела переодеться, причесаться, но не могу сама снять сапоги.

Похотливый огонек зажегся в глазах герцога, и он, охрипшим от желания голосом, задыхаясь, тихо попросил:

— Сядьте, пожалуйста!

— Мне, право, неловко, — Анжелика сделала вид, что смущена, но протянула ногу, в душе посмеиваясь над пылким адмиралом.

— Мадам, я… поверьте, счастлив оказать услугу, которую сам король с удовольствием оказал бы вам.

Он опустился перед ней на одно колено, бережно взял в руки стройную ножку, обтянутую голенищем сапога, и без усилия снял один, а потом и другой, с дрожью касаясь стройных и теплых икр.

Действие явно доставляло ему удовольствие, лицо раскраснелось, глаза заблестели. Он встал, наклонился к ней, но Анжелика грациозным движением увернулась от него и встала.

— Мадам, я люблю брать только те крепости, которые оказывают сопротивление.

— А не окажете ли вы еще одну услугу? — шаловливо спросила маркиза, многообещающе посмотрев на него: — Я хочу побывать здесь, — она указала своим изящным пальчиком место на географической карте, висящей в каюте адмирала.

Герцог всмотрелся, кивнул головой и вышел на палубу.

— Курс на юг! — приказал он капитану.

— На Сардинию, монсеньор?

— Да, вот именно.

— Вы хотите дать там бой?

— Возможно.

Повинуясь новому приказу, галера описала крутой поворот и легла на противоположный курс, а адмирал ушел в капитанскую каюту, чтобы приготовиться к «бою».

Глава пятая

Под вечер некоторые гребцы стали возбужденно переговариваться и улюлюкать. Плети надсмотрщиков мало помогали, затихший шум в одной стороне тотчас же возникал в другой.

— Молчать! — крикнул сам капитан, не выдержав такого неповиновения.

— Это мавры, — объяснил он вышедшему из капитанской каюты герцогу, который был без камзола и благоухал, как парфюмерная лавка.

— Меня настораживает их ликование. Они всегда чувствуют издалека приближение к своим, — продолжал капитан, с неодобрением оглядывая адмирала и догадываясь о причине метаморфозы, происшедшей со всегда подтянутым и деловым командиром.

— Просто мы подходим к Сардинии, а это им известно, — успокоил его адмирал.

— Может удвоить число часовых? — спросил капитан.

— Пожалуй, — согласился герцог.

— Удвоить число часовых! — крикнул капитан вахтенному офицеру.

— Вы свободны, — отпустил герцог капитана. — Идите спать.

Дождавшись, когда моряк скрылся, герцог осторожно приблизился к дверям адмиральской каюты и, повернув ручку, скользнул внутрь, предвкушая наслаждение.

Он на цыпочках приблизился к постели, на которой лежала Анжелика в одной ночной рубашке, и наклонился. Она почувствовала горячее дыхание на своем лице, открыла глаза и отшатнулась, увидев его горящие глаза.

— Оставьте меня! — закричала женщина.

— Ни за что!

— Уйдите!

— Почему?

— На то есть причина!

— Какая причина? Вы свободны, божественно прекрасны… Вы созданы для любви.

— Этого недостаточно, чтобы влюбиться в первого встречного.

— Что?! — взревел оскорбленный герцог. — Я для вас первый встречный?! Я — Монтенак, герцог де Вивон, адмирал-аншеф королевского флота, я для вас первый встречный?!

— Сам король Франции Людовик Четырнадцатый не сумел добиться моей взаимности.

— Зато сумели добиться другие… — поддел ее герцог.

Анжелика пришла в ярость.

— Убирайтесь!

— Ну, нет!

В полутемной каюте завязалась борьба. Только гибкость и проворство помогали маркизе увертываться от сильных рук герцога. Но, в конце концов, он все же схватил, ее за ворот рубашки и притянул к себе.

—, Пустите! Отпустите меня! — закричала Анжелика и, рванувшись изо всех сил, выскочила на освещенную факелами палубу. Каторжники, увидев полуобнаженную женщину, дружно перестали грести. Даже надсмотрщики забыли свои обязанности, пожирая глазами красавицу. Герцог выскочил следом и, схватив ее за руку, потащил назад в каюту, прошипев сквозь зубы:

— Не устраивайте сцен!

Но Анжелика, вне себя от гнева за такое обращение, влепила ему пощечину.

Дружный хохот гребцов одобрил этот поступок. Даже находящиеся на палубе матросы отвернулись, чтобы скрыть улыбку, видя растерянное лицо адмирала, потирающего щеку.

— Вы совершили ошибку, месье, — сказала Анжелика, сразу же успокоившись.

— Вы тоже, — ответил разозленный герцог. — Теперь я не могу отвезти вас на Сардинию, а тем более на Крит. Простите, но я вынужден высадить вас в первом же порту на Корсике.

— Ну, а теперь кляпы в зубы, — зарычал он на глазевших надсмотрщиков и каторжников, срывая на них злобу. — Двадцать два гребка в минуту!

Анжелика резко повернулась и ушла в каюту с гордо поднятой головой, хотя в душе ругала уже себя за то, что дала герцогу, такому обходительному и выдержанному, повод для столь настойчивых ухаживаний. Теперь ей приходилось пересматривать планы.