Анжелика и султан - [28]

— Покорись, это твой последний шанс!

— Согласись! — закричал из толпы рабов Колен Потювель. — Спаси свою жизнь!

На кричащего раба набросились стражники, стараясь ударами заставить его замолчать, чтобы он не смел смущать покой султана, но он, не обращая внимания на их удары, закричал еще громче:

— Они убьют тебя!

Несколько стражников навалились на него и поволокли прочь, но благодаря своему высокому росту он и издали видел все, что происходило дальше.

Анжелика, не имея сил говорить, только отрицательно покачала головой. Султан снова рассвирепел от ее непокорности, жестом подозвал палача и сказал ему несколько слов.

Турок поклонился властелину и, подойдя к горну, где лежали различные щипцы, красные от жара углей, выбрал одни из них и подошел к Анжелике.

Пронзительный женский крик разорвал тишину, присутствующие замерли, пораженные неустрашимостью красавицы.

Только Лейла, через ажурные решетки окон дворца наблюдавшая за экзекуцией на площади, злорадно смеялась над мучениями соперницы и ждала продолжения, пока смерть не постигнет проклятую христианку, но, к ее удивлению, этого не последовало.

Анжелику, от боли потерявшую сознание, сняли с, веревки и отнесли во дворец, куда проследовал и придворный медик султана.

Лейла в ярости затопала ногами и стиснула зубы: она поняла, что султан не хочет смерти жертвы, надеясь, видимо, сломить сопротивление и сделать своей наложницей или женой, а это означало, что она отойдет в тень, что ее никак не устраивало.

Дьявольский план зародился в голове пылкой восточной красавицы: она сама решила устранить со своего пути к сердцу султана ненавистную француженку, которой всерьез заинтересовался властелин Микен.

Она решила со своей подругой-служанкой осуществить коварный план при первом же удобном случае.

Глава девятая

На следующий день Колен Потювель вместе со своими товарищами-рабами трудился на ремонте городской дороги, ведущей ко дворцу.

Он знал, что в это время Осман Фераджи обычно выезжает за покупками из дворца на рынок, и с нетерпением ожидал его появления.

Вынув очередной камень из разбитой мостовой, он увидел кавалькаду всадников во главе с управляющим, швырнул глыбу назад, не обращая внимания на бросившихся к нему стражников, подбежал к нему и, ухватившись за стремя, взволнованно воскликнул:

— Как ты это допустил? Ведь они же могли ее убить!

Осман Фераджи, не отвечая ему, высокомерно взглянул на него и, ударив раба хлыстом, дал шпоры коню. Колен Потювель был вынужден выпустить стремя рванувшегося вперед жеребца.

Стражники схватили его и потащили к другим рабам. Уже вдогонку удаляющемуся управляющему он с укором крикнул:

— А еще называешься ее другом! Как ты мог!?

Взбешенные своенравностью невольника, стражники стали осыпать его градом ударов.

Колен Потювель молча перенес их, подошел к одному из рабов, который раскачивал большой валун, и стал помогать ему. Стражники, разморенные жарой, оставили его в покое и не заметили, что между этикет людьми завязался оживленный разговор шепотом, когда они, наклонясь над валуном, относили его в сторону…

Глава десятая

По той же караванной дороге, ведущей от побережья к Микенам, по которой прибыла Анжелика, рано утром следовал большой караван, состоящий из разных торговцев, собравшихся вместе, чтобы было легче отбиваться от разбойников пустыни. В их числе был невзрачный алжирец в продранном халате и рваной чалме, который ехал верхом на осле, а другого на привязи тащил за собой. На осле было навьючено два кожаных мешка.

Алжирец присоединился молча к каравану недалеко от города и, видя его захудалый вид, никто им не интересовался, только купцы тихонько посмеивались над таким бедным торговцем.

Караван уже приближался к городским воротам, когда из них вырвался отряд вооруженных всадников, начальник которого кричал, нахлестывая плетью встречных людей и животных;

— Дорогу страже султана! Дорогу страже султана!

Все поспешно освобождали путь скачущим стражникам, боясь попасть под копыта всадников, но алжирец замешкался. Вместо того, чтобы отъехать в одну сторону с обоими своими животными, он погнал осла, на котором сидел, направо, а навьюченного ударил по морде и тот шарахнулся влево — в другую сторону. Привязь, соединяющая их, вытянулась поперек дороги.

Начальник стражи, видя эту неожиданную помеху, закричал на растерявшегося купца:

— Прочь с дороги! Назад! Прочь с дороги!

Затем он направил своего коня на осла с вьюками и сшиб его с ног.

Кожаные мешки, которые были слабо закреплены и плохо завязаны, свалились на дорогу со спины бедного животного и раскрылись. Из каждого хлынули на камни и песок дороги кучи золотых монет.

Начальник стражи выпучил глаза при виде такого невиданного богатства и резко осадил коня. Внимательно посмотрев на невзрачного торговца — владельца сокровища, он спрыгнул на землю и, протянув дрожащие руки к груде золота, зачерпнул его и вгляделся в монеты — это были золотые цехины.

Как он сожалел, что вокруг полно свидетелей — это ясно читалось на его лице и в неприязненном взгляде. Алчность и зависть засверкали в его рачьих глазах, хмуро глядящих из-под чалмы.

Его лицо сразу же покрылось крупными каплями пота, хотя было еще довольно прохладно.