Анжелика и царица Московии - [43]

Анжелику притащили по снегу к небольшой низкой дверце, которая, вероятно, вела в подвал. Один из стрельцов отворил дверцу. Анжелика со страхом увидела покатый спуск в темноту. Спустя несколько мгновений она уже катилась по доскам, к счастью оказавшимся в достаточной степени гладким. По-прежнему связанная, она очутилась на сырой земле. Кругом царила непроглядная тьма. Несчастной пленнице хотелось есть и пить. Некоторое время она терпела, затем принялась жадно лизать высунутым языком сырую землю, на которую была так жестоко и беспощадно брошена.

«Едва ли они обрекут меня на смерть! – размышляла Анжелика. – Должны же они хотя бы допросить меня! Но ведь это Московия! Здесь вполне могут поступать вопреки французской логике. Здесь могут пожелать сначала убить, а потом уже допросить! И не докажешь им, что подобное ведь совершенно невероятно!..»

Крайняя усталость вновь овладела всем ее существом. Герцогиня де Монбаррей задремала. Очнувшись после тяжелой дремоты, она попыталась понять, сколько времени она находится в узилище. Но ее окружала сплошная тьма, непроницаемая тьма, густая и удушающая. Анжелика предположила даже и самое страшное. «Возможно, я ослепла!» – подумала она. Ах, если бы в этот момент вдруг забрезжил свет. Но нет, темнота не рассеивалась. Тело сделалось неповоротливым, болезненно тяжелым. Жесткая сырая земля причиняла тупую боль всем членам. Веревки врезались в суставы. И ничего нельзя было предпринять. Надо было терпеливо ждать. Но чего ждать?..

Усилием воли Анжелика заставила себя пошевелиться. «Насколько низок потолок в этом помещении? – размышляла она. – А если попытаться подняться…» Она стонала, пытаясь подняться, но все попытки заканчивались неудачей. Наконец ей все же удалось присесть. Свалившиеся волосы падали ей на лицо, она с силой тряхнула головой, отбрасывая их на спину. Теперь надо было с мучительным напряжением уставиться в темноту. Ей удалось разглядеть свои связанные руки и ноги. Теперь надо было вновь собраться с силами! Потолок в этой тюрьме оказался не такой уж низкий. Анжелика заставила себя согнуться. Руки были связаны за запястья, вперед кистями. Сильно пригнув голову, Анжелика впилась зубами в веревку. Время, заполненное теперь тяжкими усилиями и напряжением всего ее существа, вновь обрело свое движение. Анжелика что есть силы кусала зубами веревку. Уставала, отдыхала, и вновь впивалась зубами. Ощутила тошноту. Нагнула голову совсем вниз. Блевотина замочила мужской московитский кафтан. Анжелика лишилась чувств, но за время ее обморока ничего не произошло. Она очнулась и поняла, что по-прежнему находится в подвальной тюрьме. И снова и снова впивалась зубами в веревки. Наконец ей все же удалось освободить руки! Она едва не закричала от радости! Размяла, растерла запястья. Теперь возможно было освободить и ноги. Вглядываясь в темноту, она сумела разглядеть доски, по которым ее спустили, вернее скатили сюда. Теперь надо было взобраться к дверце. Она нашла в себе силы и для этого. Уперлась ладонями в дверцу. Она думала, что дверца заперта, но дверца оказалась не только незапертой, но и сколоченной из совершенно прогнивших досок! Анжелика уперлась сильнее. Яркий свет на мгновение ослепил ее. Она решилась шагнуть и очутилась на широком заснеженном дворе. Обрубленные головы, насаженные на металлические прутья, снова бросились ей в глаза. Но она даже не зажмурилась. Во дворе было совершенно пусто. Если совсем еще недавно темнота терзала глаза Анжелики, то теперь яркая белизна вызывала ощущение, подобное слепоте. Анжелика нагнулась и, набрав полные горсти снега, с наслаждением погрузила в ладони свое лицо. Затем осмотрела одежду. Это могло показаться странным, но кафтан даже не был сильно разорван. Плохо было то, что пропала меховая шапка. «Теперь нет возможности скрыть, что я женщина!» – подумала герцогиня де Монбаррей. Но не унывая, собрала пышные кудри в большой пучок и засунула за широкий меховой воротник. Снова огляделась по сторонам. Нет, двор не охранялся, вокруг никого не было, ни души! Анжелика потопала московитскими сапогами о снег, возвращая ногам силу…

И вот уже она решительно шагает вдоль забора. Она даже не смотрела на отрубленные головы, ей было не до того! Надо было попытаться бежать! Но как возможно было бежать отсюда? Она все же невольно подняла глаза вверх. Прямо ей в лицо глянули оловянные очи отрубленной головы, насаженной на металлический прут. Прямые светлые волосы казненого слабо шевелились на легком ветерке. «Быть может, и меня ждет впереди такая же участь», – подумала на этот раз Анжелика, но не испытала страха. В конце концов ей не впервой попадать в переделки! Она выберется! Она спасет своих детей!..

Но каким образом возможно выбраться из этого проклятого двора?! Анжелика спокойно шла вдоль забора. Сколько же еще будет тянуться эта деревянная ограда?! Должны же быть ворота! И вдруг, будто в ответ на ее досаду, в заборе возникла узкая раскрытая калитка. Анжелика не верила своим глазам.

Было все равно, куда ведет эта внезапно возникшая калитка. В любом случае она могла привести жизнь герцогини де Монбаррей, графини де Пейрак, Маркизы ангелов к новым переменам. Анжелика смело шагнула вперед, в раскрытую калитку. Но, словно в сказке, довольно-таки страшной, за калиткой ничего нового не оказалось. Вновь перед глазами Анжелики раскрылось заснеженное ровное пространство. Вновь никого не было видно. Вновь тишина, жутковатая белоснежная тишина. «Я не удивлюсь, если, пройдя и по новому двору, снова увижу калитку. А затем – снова калитку, а затем – снова калитку. И так далее…» И Анжелика улыбнулась. Не в первый раз в своей жизни, богатой приключениями, она словно бы попадала в тупик, в настоящий тупик, откуда словно бы не было выхода. А затем… А затем оказывалось вдруг, что выход есть!.. И теперь она шагала по снегу. Не так уж трудно было заметить, что снег утоптан многими обутыми ногами. И это могло означать только одно: где-то здесь поблизости – люди! Впрочем, внезапная встреча с этими людьми вполне могла ввергнуть Анжелику в новую беду! Но ничего иного нельзя было придумать! Только одно: искать встречи с людьми. Анжелика подумала, что эту «встречу», вероятно, лучше будет назвать «столкновением»!