Анютины глазки (1-2) - [28]

Надо мыться идти, мать собрала чистые вещи, заодно постирай там грязное, сказала, вышел в коридор — навстречу мне из своей конурки вывалился дядя Федор.

— Разрешите обратиться, тщ старший лейтенант, — сделал я под козырек жестом футболиста Дзюбы.

— Обращайся, — милостиво разрешил он, покачнувшись.

— Что, плохо? — спросил я, подхватывая его под правую руку, а левой у него не было ниже локтя.

— Да, что-то совсем расклеился я, Сергуня…

— Отставить уныние, дядь Федя, ты ж боевой офицер, ты же в танке под Сталинградом горел…

— Под Котельниковом.

— Ну неважно. Я к тому, что это ж разве проблемы по сравнению с 42 годом? Так, проблемки. Давай помогу.

Довел я его до кровати, посадил. Странный он был человек, никогда о себе ничего не рассказывал, разве что хохмы какие-то иногда вспоминал, а что он горел, это я случайно узнал из статейки в нашей автозаводской многотиражке.

— Чайку принести? Может таблетки какие? Или сразу пивка?

— Ничего не надо, Сергуня, вроде уже лучше стало… но все равно спасибо тебе.

Тут я вспомнил, что хотел сказать ему:

— Слушай, дядь Федь, у тебя же вроде гараж пустой есть, сдай мне его в аренду на пару месяцев, очень надо.

Машины в те времена не принято было на улицах оставлять, вроде и не угоняли их особо, но вот не принято и все тут.

— А тебе зачем?

— Да вот жигуленок у меня завелся первой модели, надо бы под крышу поставить.

— И откуда ж у тебя жигуленок взялся?

— Наградной, за ударную работу в колхозе, — бодро сказал я и, видя недоумение в глазах, тут же поправился, — шучу конечно, родственник дал покататься.

— Вон оно чо… хорошие у тебя родственники… ну ставь конечно, все равно мой мопед не жилец, ключи в пиджаке лежат… а пивка хорошо бы было…

— Айн момент, сбегаю вот помыться и принесу через полчасика, тебе какого, Жигулевского или может покрепче?

— Жигули давай, обмоем Жигулями твои Жигули… и Беломору еще, если не в лом.

Поскакал к бабе Вере вдоль бараков, они у нас начинались аккуратно во дворе нашего дома и тянулись к железке Доскино-Счастливая на протяжении двух примерно километров. Бараками кстати их никто не называл, говорили "щитки", видимо потому что собраны они были из реечных щитов. По степени комфортности, как я уже вроде заикался, щитки эти делились на 3 категории — первая, это отдельные квартиры, обычно двухкомнатные, есть сортир и душ, а на кухне газ, вторая это когда ничего из удобств нету, кроме света и тепла, но квартиры все-таки отдельные. Ну и последняя третья — классическая коммуналка с коридором во всю длину здания. В таких обитали "химики", условно осужденные лица, отрабатывающие свои срока на стройках народного хозяйства — вон у нас целый ряд таких домиков на улице Челюскинцев стоит.

Да, и по дороге не забыть пивасик закупить, а то 7 часов скоро, все закроется — заскочил в столовку на первом этаже нашего дома, 38 копеек все удовольствие стоило, ну и плюс Беломор за 22.

Полчаса — не полчаса, но в 45 минут я точно уложился, душ там только у бабы Веры был грязный, и пол очень скользкий, чуть не навернулся, и еще пахло там как-то странно. Ну и ладно, дареному коню в зубы не смотрят (меня всегда волновал вопрос, куда же смотрят дареному коню?), вернулся, загнал копейку в гараж, барахло там кое-какое пришлось переставить к дальней стеночке, зашел к дяде Федору, оставил пивас с папиросами, он было хотел и мне налить, я из вежливости плеснул себе полстакана. Да, пиво оказалось замечательным, кто бы мог подумать… разные там Будвайзеры с Пилзнерами и близко не стояли… тонкий хмелевой вкус, никакой кислоты и пена минуту целую стояла — ну просто супер.

Потом меня мама покормила, супом куриновым из той самой синей птицы удачи под названием "кура потрошеная 2 категории" плюс кисель, тоже вкусно, а киселя я сто лет не пробовал. Наши соседи, Усиковы, тоже сидели на кухне и ужинали, впятером, да. А нет, вчетвером, Валера-Холера где-то гулял, он поздно приходит. Дядя Вася, кряжистый такой здоровенный мужик с бровями, как у Брежнева, его жена тетя Валя, черненькая, маленькая и невзрачная, но о-о-очень разговорчивая, дочь Маринка, недавно помнится она в ползунках по коридору ползала, а поди ж, вытянулась и оформилась как, 13 лет уже, ну и мать дяди Васи и по совместительству свекровь тети Вали Вера Петровна (вот ее бы надо было звать баба Вера, но почему-то не прижилось такое). Как они впятером уживались в одной комнате, я понимал с большим трудом… особенно Валерик — в 18-то лет вникать в подробности интимной жизни родителей каждую ночь… А Вера Петровна была просто старая склочная карга, не помню, чтобы она чем-то довольна была, всегда брюзжала с таким видом, что только что проглотила лимон. Впрочем коммунальная жизнь Усиковых подходила к концу и зимой они должны были получить 4-х(!)комнатную квартиру в новостройке на Южном шоссе.

А ведь все это могло бы быть в жизни Усиковых лет 5–6 назад — дядю Васю как передовика производства и ударника коммунистического труда посылали на стажировку в город Штутгарт, ФРГ, на завод Даймлер-Бенц, да, с дальнейшей целью отправить его на на только что открытый АвтоВАЗ в Тольятти. Он в этом Штутгарте год значит стажировался, приезжал на побывку, привез, как сейчас помню, кассетный магнитофон Грюндиг (не видео, обычный, но и они тогда в диковинку были) и мы с Валерой по очереди записывали на него свои баянные экзерсисы, а Маринка ревела, что ей не дают записаться. А потом случилась какая-то мутная история, то ли драка, то ли адюльтер с немкой, то ли спер он чего-то в супермаркете, не знаю, но выперли дядю Васю из города Штутгарта и с территории ФРГ в 24 часа. Ни в какое Тольятти он естественно не поехал, остался крутить болты на главном конвейере ГАЗа, тетя Валя выла белугой неделю без перерыва, потом смирилась. И не такое переживали…