Аня в Стране чудес - [20]

— Некогда было, — сказал Гриф. — Я ходил к другому учителю — к Карпу Карповичу.

— Я никогда у него не училась, — вздохнула Чепупаха. — Он, говорят, преподавал Ангельский язык.

— Именно так, именно так, — проговорил Гриф, в свою очередь вздохнув. И оба зверя закрылись лапками.

— А сколько в день у вас было уроков? — спросила Аня, спеша переменить разговор.

— У нас были не уроки, а укоры, — ответила Чепупаха. — Десять укоров первый день, девять — в следующий и так далее.

— Какое странное распределенье! — воскликнула Аня.

— Поэтому они и назывались укорами — укорачивались, понимаете? — заметил Гриф.

Аня подумала над этим. Потом сказала:

— Значит, одиннадцатый день был свободный?

— Разумеется, — ответила Чепупаха.

— А как же вы делали потом, в двенадцатый день? — с любопытством спросила Аня.

— Ну, довольно об этом! — решительным тоном перебил Гриф. — Расскажи ей теперь о своих играх.

Глава 10. ОМАРОВАЯ КАДРИЛЬ

Чепупаха глубоко вздохнула и плавником стерла слезу. Она посмотрела на Аню и попыталась говорить, но в продолжение двух-трех минут ее душили рыданья.

— Совсем будто костью подавилась! — заметил Гриф, принимаясь ее трясти и хлопать по спине. Наконец к Чепупахе вернулся голос. И, обливаясь слезами, она стала рассказывать.

— Может быть, Вы никогда не жили на дне моря («Не жила», — сказала Аня) и, может быть, Вас никогда даже не представляли Омару. (Аня начала было: «Я как-то попроб…» — но осеклась к сказала: «Нет, никогда!») Поэтому Вы просто не можете себе вообразить, что это за чудесная штука — Омаровая Кадриль.

— Да, никак не могу, — ответила Аня. — Скажите, что это за танец?

— Очень просто, — заметил Гриф. — Вы, значит, сперва становитесь в ряд на морском берегу…

— В два ряда! — крикнула Чепупаха. — Моржи, черепахи и так далее. Затем, очистив место от медуз («Это берет некоторое время», — вставил Гриф), вы делаете два шага вперед…

— Под руку с омаром, — крикнул Гриф.

— Конечно, — сказала Чепупаха.

— Два шага вперед, кланяетесь, меняетесь омарами и назад в том же порядке, — продолжал Гриф.

— Затем, знаете, — сказала Чепупаха, — вы закидываете…

— Омаров, — крикнул Гриф, высоко подпрыгнув.

— Как можно дальше в море…

— Плаваете за ними, — взревел Гриф.

— Вертитесь кувырком в море, — взвизгнула Чепупаха, неистово скача.

— Меняетесь омарами опять, — грянул Гриф.

— И назад к берегу — и это первая фигура, — сказала Чепупаха упавшим голосом, и оба зверя, все время прыгавшие как сумасшедшие, сели опять очень печально и тихо и взглянули на Аню.

— Это, должно быть, весьма красивый танец, — робко проговорила Аня.

— Хотели ли бы вы посмотреть? — спросила Чепупаха.

— С большим удовольствием, — сказала Аня.

— Иди, давай попробуем первую фигуру, — обратилась Чепупаха к Грифу. — Мы ведь можем обойтись без омаров. Кто будет петь?

— Ты пой, — сказал Гриф. — Я не помню слов.

И вот они начали торжественно плясать вокруг Ани, изредка наступая ей на ноги, когда подходили слишком близко, и отбивая такт огромными лапами, между тем как Чепупаха пела очень медленно и уныло:

— Ты не можешь скорей подвигаться? —

Обратилась к Улитке Треска. —

Каракатица катится сзади,

Наступая на хвост мне слегка.

Увлекли черепахи омаров

И пошли выкрутасы писать.

Мы у моря тебя ожидаем,

Приходи же и ты поплясать.

Ты не хочешь, скажи, ты не хочешь,

Ты не хочешь, скажи, поплясать?

Ты ведь хочешь, скажи, ты ведь хочешь,

Ты ведь хочешь, скажи, поплясать?

Ты не знаешь, как будет приятно,

Ах, приятно! — когда в вышину

Нас подкинут с омарами вместе

И — бултых! — в голубую волну!

— Далеко, — отвечает Улитка, —

Далеко ведь нас будут бросать.

Польщена, говорит, предложеньем,

Но прости, мол, не тянет плясать.

Не хочу, не могу, не хочу я,

Не могу, не хочу я плясать.

Не могу, не хочу, не могу я,

Не хочу, не могу я плясать.

Но чешуйчатый друг возражает:

— Отчего ж не предаться волне?

Этот берег ты любишь, я знаю,

Но другой есть — на той стороне.

Чем от берега этого дальше,

Тем мы ближе к тому, так сказать,

Не бледней, дорогая Улитка,

И скорей приходи поплясать.

Ты не хочешь, скажи, ты не хочешь,

Ты не хочешь, скажи, поплясать?

Ты ведь хочешь, скажи, ты ведь хочешь,

Ты ведь хочешь, скажи, поплясать?

— Спасибо, мне этот танец очень понравился, — сказала Аня, довольная, что представленье кончено. — И как забавна эта песнь о треске.

— Кстати, начет трески, — сказала Чепупаха. — Вы, конечно, знаете, что это такое.

— Да, — ответила Аня, — я ее часто видела во время обеда.

— В таком случае, если вы так часто с ней обедали, то Вы знаете, как она выглядит? — продолжала Чепупаха.

— Кажется, знаю, — проговорила Аня, задумчиво. — Она держит хвост во рту и вся облеплена крошками.

— Нет, крошки тут ни при чем, — возразила Чепупаха. — Крошки смыла бы вода. Но, действительно, хвост у нее во рту, и вот почему, — тут Чепупаха зевнула и прикрыла глаза. — Объясни ей причину и все такое, — обратилась она к Грифу.

— Причина следующая, — сказал Гриф. — Треска нет-нет да и пойдет танцевать с омарами. Ну и закинули ее в море. А падать было далеко. А хвост застрял у нее во рту. Ну и не могла его вынуть. Вот и все.

Аня поблагодарила:

— Это очень интересно. Я никогда не знала так много о треске.