Антуанетта - [47]

Как-то утром я проснулась оттого, что у меня ныло все тело. Причем не от холода. Дело было в чем-то другом. Мои запястья покраснели и распухли. Грейс подала голос:

– Небось скажете, что не помните ничего из того, что случилось прошлой ночью.

– Когда была прошлая ночь?

– Вчера.

– Не помню никакого вчера.

– Вчера вас навещал джентльмен.

– Кто именно?

Я знала, что в доме были чужие люди. Когда, взяв ключи, я отперла дверь и вышла в коридор, то услышала их голоса и смех, а также увидела, что этажом ниже горит свет.

Повернув за угол, я увидела девушку в белом платье. Она шла из своей спальни и что-то напевала. Я прижалась к стене, потому что не хотела, чтобы она видела меня, но она остановилась и стала озираться. Она ничего не увидела, только тени, я уж постаралась. Но она побежала к лестнице. Она встретила вторую девушку, и та спросила: «Ты видела привидение?» «Нет, я ничего не видела, но мне что-то почудилось». «Это и было привидение», – сказала вторая, и они вместе стали спускаться вниз.

– Кто же из них навещал меня? – спросила я Грейс. Значит, он ко мне не пришел. Даже если бы я спала, то все равно почувствовала бы, что он вошел в комнату. Нет, он пока что не пришел. Тем временем Грейс сказала:

– Я обещала, что вы будете вести себя тихо и мирно, но вы не сдержали слова. Больше я никогда не пойду вам навстречу. К вам приходил ваш брат.

– У меня нет брата.

– Он сказал, что он ваш брат.

Я стала мучительно рыться в воспоминаниях.

– Его имя случайно не Ричард?

– Он не говорил мне, как его зовут.

– Я знаю его, – признала я и встала с кровати. – Оно тут, оно тут, только я прятала его от ваших вездесущих глаз, как и все остальное. Но где оно? Под периной? В башмаке? На шкафу? В кармане моего красного платья? Где, где это письмо? Оно короткое, потому что, насколько я помню, Ричард терпеть не мог длинных писем. «Дорогой Ричард, пожалуйста, забери меня отсюда. Я умираю здесь от холода и тьмы».

– Без толку бегать и искать письмо, – сказала миссис Пул. – Все равно он ушел и не вернется. Во всяком случае, я бы на его месте ни за что не вернулась.

– Я не помню, что случилось, – призналась я. – Ничего не помню.

– Когда он вошел, то не узнал вас, – напомнила миссис Пул.

– Зажгите огонь, – попросила я. – А то мне страшно холодно.

– Этот джентльмен, – продолжала она, – приехал неожиданно и тотчас же потребовал увидеться с вами. И как же вы его за это отблагодарили? Вы бросились на него с ножом, а когда он вырвал нож, то вцепились зубами ему в руку. Больше вы его не увидите. Но где вы раздобыли нож? Я сказала им, что вы стащили его у меня, но на самом деле меня так легко не проведешь. Я-то знаю таких, как вы. Меня не обвести вокруг пальца. Похоже, вы купили его в тот день, когда я выводила вас погулять. Я тогда сказала миссис Эфф, что вам нужно немного побыть на свежем воздухе.

– Когда мы были в Англии, – произнесла я.

– Что за глупость. Мы и сейчас в Англии.

– Не верю, – возразила я. – И никогда не поверю! В тот день мы отправились в Англию. Помню высокую траву, светло-зеленую воду, в которую смотрелись высокие деревья. Это и есть Англия, думала я. Живи я здесь, я бы быстро поправилась, и наконец стихли бы эти странные звуки в моей голове. Я попросила побыть здесь еще немного, и миссис Пул села под дерево и задремала. Мимо ехала повозка, запряженная лошадью. В ней была женщина. Она и продала мне нож. Я отдала ей за него медальон, который носила на шее.

– Значит, вы не помните, что набросились с ножом на того джентльмена? – продолжала Грейс Пул. – Я сказала, что вы обещали хорошо себя вести. «Мне надо с ней поговорить», – сказал он мне тогда. В общем, я его предупредила, но он настоял на своем. Я тогда была в комнате, но не слышала, что он говорил, и запомнила только обрывок фразы: «Я не могу официально вмешиваться в ваши с мужем отношения». Не успел он произнести слово «официально», как вы бросились на него с ножом, а когда он стал выкручивать вам руку, вы укусили его. Неужели вы ничего не помните?

Теперь я вспомнила, что он и правда не узнал меня. Он посмотрел сначала на меня, потом направо, потом налево, словно пытаясь найти то, что было ему нужно. Затем он еще раз поглядел на меня и заговорил со мной так, словно я для него была совершенно чужая. А что прикажете делать, когда с тобой так разговаривают? Почему вы надо мной смеетесь…

– Зачем вы спрятали мое красное платье? В нем он меня узнал бы.

– Никто не прятал ваше платье, – возразила она. – Оно висит в шкафу. – Посмотрев на меня, Грейс добавила: – Бедняжка, вы, видать, не понимаете, сколько времени тут пробыли…

– Напротив, – возразила я. – Только я-то и знаю это. Сотни дней, сотни ночей… Все они появлялись и уходили, и я не могла их удержать. Но это не важно. Для меня имеет значение не время, а то, что можно удержать в руках, как мое красное платье. Где оно?

Грейс Пул кивнула в сторону шкафа, и уголки рта чуть опустились вниз. Не успела я повернуть ключ в шкафу и отворить дверцу, как увидела его: оно полыхала, как пожар, как закат. Как огненные цветы.

– Если тебя похоронят под огненным деревом, твоя душа устремится ввысь, когда оно зацветет, – сказала я. – Об этом можно только мечтать.