Антропология Св.Григория Паламы - [158]
Далее Дамаскин развивает мысль о соединении природ в Ипостаси Спасителя, пользуясь обычными в патристике со времен Оригена, Кирилла Александрийского и Феодорита Кирского сравнениями раскаленного железа или угля.[2110]
Св. Анастасий Синаит (VII в.) пишет: "поэтому и всесвятое тело Христа мы называем божественным и все телесное божественным, и пречистую Его душу собожественною и все, что свойственно душе божественным и богопричастным".
Феофан Керамевс, епископ Россанский в Калабрии (XII в.) в "Беседе 36" говорит: "Воспринятое человеческое естество, непосредственно соединенное с Божеством по Ипостаси, сделалось богопричастным, не переменившись в естество Божества"[2111].
Феофан, митрополит Никейский, современник Паламы[2112] в письме III, § 4 пишет о том, что "в Своем вочеловечении Логос сделал богопричастным όμοθεος это наше смешение, т. е. Им воспринятое естество"[2113].
Итак, во всех пяти последних текстах интересующее нас слово имеет значение христологическое. Совершенно с тем же содержанием находим мы его и у св. Григория Паламы. Это выражение нам удалось встретить в его творениях, бывших в нашем распоряжении 8 раз. В сущности это надо свести к семи текстам, так как один раз оно встречается в "Исповедании Православной Веры", как дублет 8-й беседы, сказанной в первую неделю Поста. Вот эти примеры.
В беседе 4-й Палама говорит: "…слава Его Божества при первом пришествии была скрыта под телом, которое Он от нас и ради нас воспринял; а теперь она скрывается на небе у Отца с богопричастною плотию; тогда же, т. е. при втором пришествии, Он откроет Свою славу"[2114]. В беседе 8-й: "явившись после воскресения и вознесшись на небеса, и воссев одесную Отца, Он сделал наше тело (φύραμα, смешение), как богопричастнoe, равночестным и сопрестольным Отцу"[2115]. То же и в "Исповедании Веры"[2116]. В беседе 14-й: "…Настолько велико, божественно, несказанно и недомыслимо то, что наше естество становится богопричастным и благодаря этому нам дается возможность восхождения к лучшему; и это оставалось поистине непознаваемой и от вечности скрытой тайной для св. ангелов и для людей и для самих пророков духовидцев"[2117]. В беседе 19-й: "Один Он воскресив Себя на третий день, не возвратился снова в землю, но вознес на небо наше смешение и, как богопричастное сделал его сопрестольным Отцу"[2118]. В беседе 21-й: "Слово Божие, ипостасно соединив с Собою наше естество… и очистив его чудесным и неприступным огнем Своего Божества от всякого страстного расположения, соделало его богопричастным и как бы раскаленным[2119]. И несколько дальше: "Господь… вознесся во славе и вошел в Нерукотворенную Святая Святых и сел одесную величества на небесах, сделав тело, как богопричастное сопрестольным Отцу"[2120]. В 42-й беседе: "Господь прикоснулся к одру (сына Наинской вдовы), чтобы показать, что Его собственное тело, как богопричастное, имеет животворящую силу, и сказал: "юноша! тебе говорю, встань"[2121].
Из приведенных ссылок явствует, что термин όμόθεος употребляется Паламою в его христолсгическом значении, применительно к человеческой природе Христа. В силу своего обóжения это естество возносится Спасителем на престол горней славы. Палама подчеркивает, что плоть Спасителя стала богопричастною не только после вознесения на небо, но и в течение земной жизни, как им говорится в чуде воскресения Наинского юноши.
Из сказанного ясно, что это естество могло стать обóженным только потому, что к этому оно было от вечности предрасположено и предназначено. В плане творения в мире божественных логосов о мире и человеке нашему естеству дано и предуказано быть плотскою одеждою Спасителя. Богопричастным по своему замыслу наше естество было, следовательно, еще в предвечном Совете Божием.
Это слово можно переводить на русский только как "богопричастный", но никак не "равнобожественный", по аналогии с "единосущный" όμοούσιος "Равнобожественный" можно допустить только в словах псевдо-Дионисия и св. Максима Исповедника, где говорится о "равнобожественной Троице". Если же так же переводить это слово и в его христологическом применении, то мы ему придадим расширительный смысл, на что нас никак не уполномачивает самый смысл рассматриваемых текстов. Если бы это слово в самом деле толковать как "равнобожественный", то естеству человеческому, или плоти Спасителя было бы придано единосущное Богу значение.
Отцы, нами цитированные говорят о богопричастности плоти Христовой. Из этого следует, что наше естество было от вечности к этой богопричастности предназначено, почему и можно говорить о вечном богочеловечестве. Но из этого ни в коем случае нельзя сделать вывода о единосущности человеческой природы природе божественной, что, однако, имело место в истории догмы. Св. Афанасий в "Послании к Эпиктету, епископу Коринфскому" обличает именно тех, кто думал, что "тело, рожденное от Марии единосущно Божеству Слова". Это значило бы, что (§ 2) "само Божество, Единосущное Отцу, было обрезано, и из совершенного стало несовершенным". "Само Слово не изменилось в плоть, говорит св. Афанасий, но явилось во плоти". "Для человеческого тела (§ 9) произошло великое присовокупление от общения и соединения с ним Слова. Ибо из смертного оно стало бессмертным; будучи душевным стало духовным: быв от земли, прошло небесными вратами". "Тело (§ 10), будучи храмом Слова, исполнено было Божества"
