Антропологические традиции - [77]

Шрифт
Интервал

2001: 39).

Обе составляющие положили начало стилю антропологии, господствовавшему на протяжении полустолетия в Мексике: на основе общей идеи (ныне оспариваемой), касающейся линейной исторической преемственности между доиспанским прошлым и современностью, главным объектом антропологического исследования стали следы доиспанских культур, легко ощущаемые почти по всей стране, а также жизнь аборигенных народов, на которых до того не обращали внимания[83].

Понятно, что из-за политико-идеологической важности обеих тем и, более того, из-за политико-административной ценности второй из них послереволюционное государство отдало предпочтение данной отрасли социальных наук. Так, в 1938 г. была основана организация, впоследствии получившая название Национальной школы антропологии и истории (Escuela Nacional de Antropología e Historia) — на протяжении долгого времени она была самым важным в Латинской Америке центром антропологического образования и остается до сего дня единственным в стране центром, в котором представлены все антропологические специальности разных уровней[84]. В 1939 г. был создан Национальный институт антропологии и истории (Instituto Nacional de Antropología e Historia), частью которого вскоре стала упомянутая школа. В составе института есть несколько важных исследовательских подразделений; он отвечает за сохранение доиспанского и колониального наследия, руководит почти всеми музеями антропологии и истории, и с 1960-х годов в него входит значительное число центров академического и административного характера во всех районах страны.

Одновременно было начато создание разнообразных «индихенистских» учреждений (под термином «indigenista» понималась политика по отношению к коренному населению, сформированная и осуществляемая не аборигенами) — учреждений, позиция которых усилилась с образованием в 1940 г. в городе Мехико Межамериканского индихенистского института (Instituto Indigenista Interamericano) и основанием в 1948 г. Индихенистского национального института (Instituto Nacional Indigenista)[85]. При этом первое из двух учреждений в течение десятилетий служило своего рода «резонатором» континентального масштаба для индихенистских стратегий, задуманных в Мексике.

Представительными для 1950-х годов могут считаться работы «Взгляд побежденных» и «Философия науа, изученная в своих источниках» (León-Portilla 1956; 1989), а также книга «Великие мгновения индихенизма» (Villoro 1950). Для индихенизма особенно важное значение имели теоретическая линия и политическая практика, проводимые на уровне разных учреждений антропологом Гонсало Агирре Бельтраном (1908–1996). Его модель «интеграции» явила собой последовательную стратегию, направленную на то, чтобы аборигенное население растворилось в «национальной» культуре метисного типа — цель, в которой слышится эхо предсказания «космической расы» Хосе Васконселоса[86]. Как можно видеть в многочисленных статьях Агирре Бельтрана, в модели его оригинальным образом сочетались вера в социальные принципы Мексиканской революции и теоретические элементы культуралистского и эволюционистского типа[87].

Однако здесь к месту сказать, что речь не шла о совершенно «новом» элементе в мексиканском мышлении, хотя наиболее интенсивно он и стал проявляться во время национал-популистского президентства Ласаро Карденаса (1934–1940). Скорее речь шла о новом витке векового размышления относительно мексиканского социального и культурного своеобразия — размышления, начало которому положили первые поколения испанцев и их креольских и метисных потомков, родившихся в «Новой Испании», т. е. тех, кто, с одной стороны, уже не мог воспринимать себя в качестве «уроженцев полуострова», но кто, с другой стороны, не был и «индейцами». Эта рефлексия усиливалась затем в некоторые периоды Вице-королевства, приобретала новые направления на протяжении первого века независимости, опять оживилась в конце периода Мексиканской революции и продолжает периодически проявляться по сегодняшний день. Это — рефлексия, которая, равно как и мексиканская антропологическая наука, всегда была связана с историей[88], а с развитием социальных наук в XIX в. получила новый когнитивный инструмент, коим антропология овладела по причине особого интереса к социокультурному разнообразию, к эволюционному развитию и к полевой работе. Это, наконец, рефлексия, в которой обостряется, по причине географической близости к самой мощной стране мира, поиск того собственного, что есть на всем субконтиненте — субконтиненте, периодически задающемся вопросом о том, к какому миру он принадлежит: западному, индейскому, американскому, ибероамериканскому, индейско-американскому, индейско-латинскому или какому-либо иному. Индихенистская политика должна рассматриваться как часть этой дискуссии о собственном мексиканском пути к современности, который прежде всего воплощается в особых учреждениях (аграрных, образовательных, социально-экономического развития и др.)[89].

II. От социальной критики к новому витку в изучении культуры

Обрисованная выше панорама, в которой антропология занимала привилегированное место в собрании мексиканских социальных наук и претерпевала медленный, но постоянный рост (например, в 1950-х и 1960-х годах были созданы также школы антропологии в университетах штатов Веракрус и Юкатан и в столичном иезуитском Ибероамериканском университете), начала быстро меняться во второй половине 1960-х годов.


Еще от автора Томас Хилланд Эриксен
Что такое антропология?

Учебник «Что такое антропология?» основан на курсе лекций, которые профессор Томас Хилланд Эриксен читает своим студентам-первокурсникам в Осло. В книге сжато и ясно изложены основные понятия социальной антропологии, главные вехи ее истории, ее методологические и идеологические установки и обрисованы некоторые направления современных антропологических исследований. Книга представляет североевропейскую версию британской социальной антропологии и в то же время показывает, что это – глобальная космополитичная дисциплина, равнодушная к национальным границам.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


История русской литературной критики

Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.


Самоубийство как культурный институт

Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.


Языки современной поэзии

В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.


Другая история. «Периферийная» советская наука о древности

Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.