Антропофагия, как способ... - [7]

Шрифт
Интервал

     В отсутствии дворняг, лакомства растаскивали птицы и… крысы.

     Лиза спустилась с подоконника. Мерзкие птицы испортили всё удовольствие от дождя.

     Она заварила «рождественский» чай с корицей и пока напиток настаивался, сходила в кладовку за «Муркой».

     Дождь утихал, и уже скоро они должны были улететь из-под насиженных мест.

     Для большего тепла, в кружку с чаем, Лиза капнула коньяку. Открыв окно настежь, она переломила ствол, и, вернув винтовку в рабочее положение, прицелилась.


     - Будете ещё у моих собак еду воровать… - процедила женщина сквозь зубы, и нажала спуск.

     Huic ergo parce, Deus,
     Pie Jesu Domine,
     Dona eis requiem. Amen.[14]

     Подхватили гобои вслед за тенорами. Ворона падала, кувыркаясь в воздухе. Со стороны в теле существа, стремительно несущегося к земле, уже ни чего нельзя было уловить от птицы. Грязный комок, ударился об асфальт, растекаясь кляксой.

     В след за ней заструились и мысли женщины. Лиза увидела перед собой балконный пролет шестнадцати этажного дома, закрытую дверь, на площадке, и людей.

     Вчерашние соседи проходили мимо, не обращая внимания на девушку, сидящую на полу. Ведь если нет ключа – значит, она пришла не домой. И они больше ей не знакомые.


     С улицы послышался вой сирены.


     Девушка подула на не слушающиеся пальцы. И попыталась встать.


     Лиза ненавидела эти картины. Они всё реже и реже посещали её воображения, но их разрушительная сила со временем не ослабевала…

     Вновь разломив МР-512[15], она вставила свинец, сказав, будто кто-то стоял за ее спиной:


     - Ангелы, в нашей голове, детка. Только у нас в голове. – И выстрелила.


      Сгустившиеся сумерки, принесли с собой усталость. Вслед за вечером ушла и вода. И только темные пятна туч, на выцветшем от городского освещения небе, радовали обещанием, что дождь ещё придет.

     Лиза убрала «Мурку», и принесла ноутбук. В поздний час ей было уютней на кухне, в зале слишком много лишнего пространства. А когда ты наедине с ночью – она требует интимности намного больше чем секс-партнер.


     Бессмысленное блуждание, с целью убить время до момента забытья. Порой оно помогало.

     Лиза укрылась пледом, и уставилась в экран.

     Указательный палец беспрестанно защелкал мышкой, меняя нескончаемую череду чужих фотографий на «Глобал.картинки.ру».

     «Не зная людей невозможно строить мир, даже если в нем живешь только ты» - всегда говорила себе Лиза. Пожалуй, эта мысль была единственным остававшимся верным понятием из её прошлого.

      Внезапно, замигало окно почты. Сообщение было с литературного портала. Вам пишет пользователь под именем «Сотрудник».

     «Что ещё за Сотрудник», мелькнуло в голове у женщины, её рука, машинально, навела курсор на письмо:


     - Не подскажете рецепт рагу с шафранным рисом?


     - Ну что же…- ответила женщина вслух.

     - Ты сам попросил.



Глава 7



     Двери закрылись и её повезли. Лиза помнила только белый потолок, вой сирены, чужие руки и голоса:


     - Говорят, бригаду бабка из соседнего двора вызвала.


     - Сколько она там пролежала? – Слышалось откуда-то сверху, а в голове крутилась мысль: «Лиза, ну где же свет? Где они? Они так нужны сейчас».


     - Кто они? Родители твои что ли? – Задал вопрос голос у самого её уха.


     - Нет у тебя больше ни кого, мать… почти… ты… крепись - ты должна держаться!


      Время от времени, голоса растворялись в звуке сирен, темнота накатывала, и удушье тащило сердце вверх, норовя закупорить им трахею.


     - Чего застыл! Лидокаин коли! Эх, мать, что же ты?! Мы ведь так ребенка не спасем! – Слова перемешивались в кашу: « Ребенок? Родители? У неё не могло быть родителей…»


      Удушье отступило. Опять возник потолок и от него к Лизе спускались мутные, полимерные трубки.


     - Сколько она потеряла? – Опять послышался голос.


     - Много! Её где-то часа два назад разделали! А вызов был принят около трех – ночи.

     «Разделали…» - мелькали едва уловимые концы фраз.


     * * *

      Её перевалили на каталку. «Как мешок!» - Подумалось Лизе.

     Совсем не белый коридор, и обыкновенные двери – глухие, открывавшиеся на одну сторону.

     Каталку впихнули в лифт.


     - У неё есть кто мог бы подтвердить разрешение операцию?


     - Какой там - бабка просто мимо проходила.


     - Родители?


     - Умерли, кажется… там какая-то мутная история.


     - Муж? Паспорт был при ней?


     - Он её выгнал, месяц уже как. – Доносился разговор до Лизы.


     - Сотовый смотрели?


     - Да не отвечает ни кто… Всё - берите её уже, у нас следующий вызов!


     - Ей, девочка! – Лизу тряхнуло откуда-то извне. Резкая боль в животе на мгновение отрезвило сознание.


     - Девочка! У тебя ни кого нет. Ты должна поставить подпись… вот здесь… больше некому!

     Она открыла глаза, над ней нависло лицо Сергея, в хирургической повязке.


     - Доктор, - снова задыхаясь, прошептала Лиза.


     - Что, девочка? Вот здесь… крестик поставь хотя бы… - Белый листок замаячил перед глазами.


     - Доктор… кончи меня!..

     Уже издалека раздались команды:


     - Гидрокарбонат натрия… Адреналин… Дефибрилляцию… Разряд…


Еще от автора Татьяна Акимова
Безответные

Фантасмагория (от греч. φάντασμα — призрак и ἀγορεύω — публично выступаю) — жанр проекционного искусства в 17-18 веках, изображающий фантастическое представление, наваждение. А поскольку эта повесть - правдивая фантасмагория, вот именно здесь всё это и будет. Черти (наши и японские), лисы-оборотни, выпивка... да, пожалуй, с неё и начнём...