Антропофагия, как способ... - [18]

 Сотрудник ответил вопросительным взглядом.

 - Ведь художники, композиторы, режиссеры одни из самых нужных людей на земле!

 Они оба забыли, где дом, и пришлось связаться с Марией.

 Объяснять, почему они не в галерее, а потом договариваться о встрече в парке.

 Прошло уже два часа, с окончания рабочего дня, и отец с сыном успели уже перекусить второй раз, хот-догами из местного фургона.

 Добродушный продавец мексиканец, подмигнув, показал холодные бутылки, и сын только махнул рукой – все равно, мол, мама раньше восьми не явится.

 - Почему ты, сынок, так думаешь о художниках? – Заинтересовался отец.

 - Потому, что они помогают нам так – как не могут порой помочь даже близкие! – Пояснил мальчик.

 - Вот, к примеру: ты уехал…

 - Что это я сразу уехал? – Перебил Сотрудник, немного захмелев.

 - Пап! – Сын укоризненно уставился на отца, затем продолжил.

 - Мамы – тоже часто не бывает рядом… А мне нужен совет, ну или просто грустно.

 - Так позвони мне! – Возмутился взрослый.

 - Куда? У меня номера то твоего нет, а мама занята. Да и неважно это! – Заторопился мальчик.

 - А что важно?

 - Важно то, что многие люди так!

 Нет у них ни папы ни мамы. Они по каким-то причинам, больны или просто одиноки. И тогда они  – идут в кино, или читают книгу, или идут смотреть картины!

 И что-то находят для себя. Очень важно, что бы это их грело, заботилось о них или просто отвлекало!

    Мальчик заторопился. Он заметил, что со стороны входа к ним приближались две женщины.

 - Пап, пап – спрячь, выкинь пиво!

 - А что такое-то? – Замешкался мужчина, растроганный умными речами сына.

    Мария поравнялась со скамьей.

 Остановив другую женщину, шедшую с ней, знаком чуть поодаль, ехидно заметила:

 - Приучаешь, сына к искусству с молодых ногтей?

 - Маш, ну что ты? Были мы в твоем «Гуггенхайме»  нам больше Куинджи нравится. – Добродушно ответил Сотрудник.

    И тут женщина взорвалась от переполнивших её чувств. Она кричала без остановки не давая сказать ни кому,  ни слова:

 - Мало того, что ты нас тогда бросил, ты и здесь нас нашёл! Я тебе сказала русским языком, что бы ребенка в музей повел, а не на лавке с ним пиво пил! Правильно Дженнифер говорит - «все вы мужики - козлы»! Потеряться в  чужом городе! Да ты - меня чуть без сына не оставил! Ни какой у тебя ответственности не было, и нет!

    Она резко дернула за руку сына. Отвела его к женщине стоящей поодаль. И отрезала под конец:

 - Родительских прав – ты уже лишен. Подписывать ничего не нужно, Дженнифер помогла мне. Мы сейчас узакониваем наши отношения с ней.  Ты больше не нужен. И не смей тут орать и руками размахивать. Тут тебе не Россия – быстро лапы заломают!

   Она развернулась, и, дав знак сыну с Дженнифер, двинулась к выходу.

    Играя желваками, «бладхаунд» достал бутылку из мусорки, и быстро её осушил.

 - А как же отец, для ребенка? – задал он вопрос в пустоту.

    Раздался телефонный звонок. Он взял трубку и коротко ответил:

 - Я готов.

* * *

    В голове возникло чувство предельной опасности.

 Звук разрезаемой ткани вгрызался в уши, а струящаяся кровь змеями сползала по обнаженному телу.

 Лиза почувствовала как удила, надорвав её губы, врезаются в мозг.

 И только вселенная,  стоявшая рядом, подбадривала словами «это ещё не конец!»

    «Бладхаунд» закрепил ремни за верстак, и взял разогретое клеймо.

 Ухмыльнувшись, он прокомментировал:

 - Сейчас мы поставим пробу - на самом мастере…

Глава 18

       Раскаленный металл ухватил плоть, и вошел в неё с неистовством, порожденным яростью.

 Узда натянулась, и кровь хлынула по щеке Лизы.

 Она почувствовала, как ожог высвобождает почти неконтролируемую энергию, и если не сдержаться – эта энергия порвёт её рот.

      «Бладхаунд» осмотрел лопатку – получилось ли клеймо, и, удовлетворенный результатом, взялся за проволоку.

     - Знаешь, я никогда не думал, что буду этим заниматься… - вновь нарушил он тишину.

 Методично обматывая ноги Лизы, Сотрудник ловко поднимался всё выше по икрам.

     - Никто не становиться такими как мы, просто - так.

     Скрутив два конца между собой, он закрепил их между «кулачками» в патроне шуруповерта.

     - Конечно, есть определенные предпосылки. Возможно даже, что ученые правы на счет генетической составляющей.

     Но, безусловно, и то, что первоначально в нас это просто дремлет, а в некоторых и вообще – спит.

     «Бладхаунд » включил медленные обороты, и шуруповерт начал скручивать проволоку.

 Лиза почувствовала себя вареным яйцом, которое вот-вот пропустят через яйцерезку.

 Чтобы структура кубиков сохранилась в салате – нужно было всегда давить равномерно и медленно.

     По ногам её потекло и нестерпимо защипало, но Лиза хорошо знала эти правила: не стонать и не отвечать.

     Она попробовала расслабить мышцы лица, чтобы удила окончательно не сделали её «Гуимпленом».

     - Забавно, что жестокость идет рука об руку с интеллектом. – Продолжил Сотрудник.

     - Глупый человек может в сердцах и бутылкой, насмерть, по голове ударить. Но методичность, изощренность и цинизм – дуракам не свойственны.

     Так же как несвойственны и новые идеи, открытия, возможность творить!