Антонин Дворжак - [27]

Однако либретто оперы тоже оставляло желать лучшего. Дворжаку определенно не везло с либреттистами. Йозеф Отакар Веселы, молодой, но крайне самонадеянный и самовлюбленный студент медицинского факультета Пражского университета, считал себя «спасителем» бедной чешской литературы. Говоря всегда с необыкновенным пафосом о своих литературных произведениях, он утверждал, что ничего подобного со времен Шекспира создано не было. Однако, хотя он имел сюжетов якобы на четыреста драматических сочинений, либретто «Хитрого крестьянина» назвать оригинальным, самостоятельным произведением никак нельзя. Он беззастенчиво позаимствовал характеры из «Проданной невесты», сохранив даже многие имена, а драматургические ситуации взял из «Свадьбы Фигаро».

Так же как и в «Проданной невесте», в «Хитром крестьянине» появляются два претендента на руку героини — Бетушки. Один из них — Вашек — богат и глуповат, так же, как его тезка у Сметаны; другой — Еник, тоже тезка сметановского героя — беден, но зато горячо любим Бетушкой. Для того чтобы выйти замуж, Бетушка должна получить разрешение сиятельного вельможи, у жены которого она состоит в услужении. Вельможа этот, подобно графу Альмавиве из «Свадьбы Фигаро», обещает дать согласие на брак, если Бетушка придет к нему на свидание в беседку. Дальше, вплоть до счастливой развязки, сохраняется полная аналогия с оперой Моцарта. Ревнивая супруга вельможи обо всем узнаёт и сама приходит на свидание, переодевшись служанкой, вызывая, в свою очередь, ревность Еника, уверенного в том, что на свидание к господину пошла Бетушка. Вельможа посрамлен, супруга его, подобно Розине, утешается своей добродетелью, а Бетушка и Еник благополучно женятся.

И вот, несмотря на такое либретто, оперу «Хитрый крестьянин» можно причислить к бесспорным музыкальным удачам Дворжака. Берясь за нее, Дворжак, очевидно, задался целью дать, подобно Сметане, картины национально-самобытной жизни чешского народа, а в образе Бетушки — раскрыть художественно обобщенные черты чешской девушки: лирическое обаяние, бескорыстную верность возлюбленному, трудолюбие, настойчивость, жизнерадостность и смекалку, помогающие преодолеть все препятствия. Все музыкальные характеристики почерпнуты из чешской народной песенности и танцевальности. Тема Бетушки, например, очерчена ритмом польки, развивающимся и в вокальной партии. Музыка легкая, грациозная, с преобладанием быстрых темпов, что с самого начала еще в увертюре создает впечатление жизнерадостной приподнятости. Национальный колорит всюду ярко выражен. Вокальная декламация естественна. Все это сделало «Хитрого крестьянина», наряду с «Проданной невестой» одним из любимейших спектаклей чехов и привлекло к этому сочинению внимание и за рубежом.

«Жаль, жаль, что Вас не было в Дрездене… — писал Дворжак Зимроку после первого исполнения там его оперы. — Шух поставил оперу сказочно. Все шло как по маслу, и нюансы в оркестре и хорах были прекрасны… Уже увертюра была встречена бурными аплодисментами, как почти все остальные номера… После каждого акта меня вызывали».

Из Дрездена «Хитрый крестьянин» перекочевал в Гамбург, а затем в Вену, Дворжак был очень горд, особенно когда узнал, что в Вене премьеру назначили на день рождения императрицы Елизаветы. Он не подозревал, что его веселая, коротенькая опера может послужить причиной скандала. А именно так и случилось. Угодливые люди обратили внимание на то, что в опере чешские крестьяне одурачивают австрийского вельможу. Помилуйте, как это можно? — раздались возмущенные голоса. Так недалеко и до бунта. Поднялся шум. Полиции пришлось выводить из театра разбушевавшихся субъектов. Политическая ситуация в империи продолжала оставаться достаточно острой. В столице сочли нужным проучить чешского композитора.

После второго спектакля «Хитрый крестьянин» был снят, а Гуго Вольф обрушился на Дворжака со страниц венского «Салонного листка». Инструментовку его он назвал «отвратительной, грубой и пошлой». Попутно он замахнулся и на Брамса, заметив: «Может быть, существуют люди, которые достаточно серьезны, чтобы считать эту оперу комической так же, как существуют люди, которые настолько комичны, что принимают всерьез симфонии Брамса».

Венские доброжелатели и покровители Дворжака стали уговаривать его написать оперу на немецкий текст. Больше всех старался Ганслик. Он позаботился о том, чтобы Дворжаку послали из Вены несколько немецких либретто. Заодно он советовал композитору не очень увлекаться чешской национальной спецификой в музыке. Как дьявол-искуситель, не жалея лестных слов, он говорил, что такому таланту, как Дворжак, нужно освободиться от уз национальных мелодий, сделаться, так сказать, интернациональным композитором, и это поможет выйти на международную арену.

Дворжаку, конечно, хотелось приумножить свою славу. Успех — это пьянящий напиток, и тому, кто вкусил его раз, не просто отказаться от него в дальнейшем. Но Дворжак учуял опасность в речах Ганслика. Рожденный в лоне Чехии, воспитанный чешскими канторами, Дворжак был чехом до мозга костей, хотя и не любил громких фраз о патриотизме. Сама мысль о возможности отказаться от родных чешских мелодий представлялась ему кощунственной. На какой путь толкают Ганслик и его сторонники? Что будет представлять собой его музыка без национальных черт? Да и вообще возможно ли самобытное искусство без национальной основы?