Антони Адверс, том 2 - [9]
Даже в Генуе отец Ксавье не сумел бы сыскать приюта, который бы точнее воплотил былое величие и нынешний упадок ордена. Огромный непреклонный фасад Палаццо Бриньоле на возвышении подставил невидящий лик луне, которая, подобно ему, не желала замечать перемен. Нижние, забитые сором, арки, казались заткнутыми ртами. Треснувшие, мятые жалюзи на верхних окнах, словно серые катаракты на бессчетных глазах, говорили о зияющей пустоте скрытых за ними келий. От дома под прямым углом отходили две разрушенные аркады, цепочкой перекошенных арок спускались по исполинским ступеням террас, и, словно две дряблые руки, обнимали унылый пустырь, занявший место цветников и лужаек.
Антони глядел на темное, молчаливое здание и ему казалось: сад наступает на дом, ползет по аркадам плетьми ежевичника и змеящимися виноградными лозами. То было зловещее половодье темной растительной реки. Что еще хуже, за всем угадывался прежний замысел направить ее в рукотворное русло, сделать искусственной, как канал, аккуратной, как свежевыбритая тонзура. Антони не сразу набрался духу последовать за кошками в залитый луной лабиринт. В этот час тем, кто не видит в темноте, не следовало вступать в сад.
Он спотыкался о корни, пробившиеся через трещиноватые плиты. Иногда камни под ногами проседали чавкающим крошевом. Все заросло сорной травой, то пестрой, то темно-пламенеющей. Лягушки квакали в лужах стоячей воды. Антони поднимался по ступеням, шел по дорожке, опять поднимался, взбираясь все выше по исполинской лестнице террас. Ступени сыпались под ногами, из ниш, оплетенных виноградом, строили рожи замшелые статуи, другие лежали ничком, в белых пятнах проказы, словно мертвецы. Однажды ему померещился впереди свет фонаря, но то оказался одинокий светлячок, тщетно взывающий к подруге. Дом стоял все такой же темный, и, чем ближе Антони подходил, тем больше и бесприютнее он казался.
Наконец Антони поднялся на последнюю террасу и заглянул в открытый портал, чьи двери, давно сорвавшиеся с петель, теперь пьяно прислонялись к пилястрам похожего на склеп вестибюля. Входить Антони не решался. Собственно, он готов был посчитать свою миссию законченной, если бы эту минуту до него не долетел звук, отличный от кваканья лягушек и стрекота кузнечиков.
Сперва он подумал, что это вода капает в заброшенный колодец, но, прислушавшись, уловил мелодию. Кто-то беспечно касался арфы. Звук крепчал. Казалось, он исходит от покинутого молчаливого дома. Так жутко было слышать эту нежную музыку из освещенного луной портала, что Антони замер. Но вот к арфе присоединился женский голос. Женщина пела что-то бравурное, и, беря высокую ноту, ужасно сфальшивила. Антони рассмеялся. Она была очень человеческой, эта фальшь. Он шагнул в вестибюль и почти сразу оказался в замусоренном дворике.
Из привратницкой в углу большого прямоугольника пробивался свет и доносились звуки арфы, хотя тяжелые ставни были закрыты. Настоящие крепкие ставни. Антони постучал в дверь, но никто не ответил. Музыка смолкла. Он услышал осторожные шаги за ставнями, свет погас. Антони хотел уже было рассердиться, но против воли улыбнулся. Постучал снова. Молчание.
Спустя некоторое время странный мягкий голос сказал: - Меня нет. Я давным-давно уехала. Оставьте меня в покое.
- Синьора, или донна, - сказал Антони. - Я не грабитель. Я не хочу вас тревожить. Я ищу священника, отца Ксавье. Вы знаете его?
Он с тревогой ждал, но ответа не было. Время шло. Он постучал снова, на сей раз нетерпеливо.
- Если он вам нужен, позовите его. Зовите громко, - сказал утомленный голос. - Мне кажется, он оглох. Он не хочет моей музыки.
Она смолкла. Через некоторое время зажегся свет, вновь зазвучала арфа.
Антони вышел на середину дворика. Высокие стены виллы хмуро смотрели заколоченными окнами. Луна выглядывала из-за крыши, немного ущербная. Раз сказали позвать, надо позвать.
- Отец Ксавье, отец Ксавье!
"Йе, йе, йе" - передразнило эхо и, сбившись на еле слышную невнятицу, затихло. Арфа тренькала, женский голос снова запел, ошибаясь на один-два такта. Где-то во тьме оскорбительно заорали коты. Антони разозлился. Во дворике было жарко и сыро. Он вспотел. Здесь так... ну одно слово, так!
- Отец Ксавье! - заорал он решительно.
- Что тебе, сын мой? - спросил знакомый голос так близко за спиной, что Антони помимо воли вздрогнул и повернулся кругом.
В проеме арки стоял худой изможденный человек в рясе, которая трепетала на ночном ветру. С пояса свисало небольшое распятие. Оно, да светлая тонзура на редких седых кудрях, лучились в лунном свете. Только лицо осталось прежним, знакомые черты на фоне темнеющего проема арки словно бы светились изнутри ровным тихим светом. При виде этого лица воспоминания о былой привязанности увлекли Антони в прошлое. Ему казалось. что он во дворике монастыря Иисуса-младенца. Юноша и старик пытливо разглядывали друг друга.
- Отче, неужели вы меня не узнаете? - спросил Антони.
- Антони, сын мой, сын мой! - вскричал отец Ксавье. - И архангелу я бы не обрадовался так, как тебе! Откуда ты свалился?
Он подошел, положил руки Антони на плечи, заглянул в лицо.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
В повести «Метр Адам из Калабрии» в лучших традициях плутовского романа и с теплым юмором рассказывается о злоключениях талантливого художника-самоучки, его прекрасной дочери и благородного разбойника.Иллюстрации Е. Ганешиной.
На что готова пойти женщина, ради благополучия собственного сына? Дженна, вдова купца Картхиса, во что бы то ни стало хочет сделать своего сына Рами благородным. Ради достижения этой цели она готова на всё. Лесть, предательство, убийство — в её арсенале нет запретных приёмов. Долгие годы она плетёт вокруг себя паутину коварства и лжи. Но в такой атмосфере, порой очень сложно бывает остаться собой, и не стать жертвой собственной хитрости…
Каждый из вас, кто прочтет эту книгу, перенесется в далекий и прекрасный мир античной древности.В жир сильных, отважных людей, в мир, полный противоречий и жестокой борьбы.Вместе с героями рассказа «Гладиаторы» вы переживете извержение Везувия, радость освобождения, горечь потерь.С отважной героиней рассказа «Гидна» под бушующими волнами вы будете срезать якоря вражеских кораблей, брошенных против Эллады царем Персии — Ксерксом.Вы побываете на площадях Афин и Рима, в сверкающих мраморных храмах и мрачных каменоломнях, где день и ночь свистели бичи надсмотрщиков.Вы узнаете удивительную историю о мальчике, оседлавшем дельфина, и множество других интересных историй, почерпнутых из документов и преображенных фантазией автора.
Давным-давно все люди были счастливы. Источник Счастья на Горе питал ручьи, впадавшие в реки. Но однажды джинны пришли в этот мир и захватили Источник. Самый могущественный джинн Сурт стал его стражем. Тринадцать человек отправляются к Горе, чтобы убить Сурта. Некоторые, но не все участники похода верят, что когда они убьют джинна, по земле снова потекут реки счастья.
Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.