Антони Адверс, том 2 - [6]
Счастливая тишина, исполненная дружества и довольства, снизошла на собравшихся. Все были друг от друга в восторге. Майор-гасконец, потомок нищих дворян, бретеров и гуляк, вещал что-то капитану Джорхему, чей дед был английский мятежник.
Антони, созерцая похожего на крысу каптенармуса, думал: "Без сомнения, никогда еще от начала мира не собиралось за одним столом столько бравых удальцов и такие славные морские волки, как капитан Джорхем и его помощник".
Неважно, что слов капитана Джорхема они не понимали рассудком. Что такое рассудок? Да и где он? Всех восторгали сами звуки, которые издавал старый моряк. Человек, который победил ящерицу! С шести метров, заметьте! Когда он смеялся своей шутке, дворик отвечал ревом. Два смуглых, грязных мальчика в обнимку сидели на могучей виноградной лозе и, болтая, смотрели вниз, словно обезьянки, взирающие на львиное пиршество. Однако Антони чувствовал, и остальные чувствовали, что мальчики эти тоже часть их превосходного общества. Они тоже оценены по достоинству и приняты в компанию. Да, все превосходно. Все счастливы. Он счастлив. Они счастливы.
Антони никогда столько не пил и не веселился. Вино струилось в его крови. Мир, слегка расплывчатый, сверкал на солнце подобно лесной чаще. Узор виноградных листьев на шпалере, их тень на каменных плитах - все это было прекрасно, неповторимо.
После нескольких первых бутылок Антони еще чувствовал себя зрителем, подчас даже неблагосклонным. Потом, раз за разом возвращаясь к багряному стакану, он как бы погрузился в совсем иную атмосферу. Он достиг восторга, теплоты, восхитительной легкости и полного единства с безупречным миром. Он знал: так оно все и есть на самом деле, просто трезвый взгляд этого не видит. Мир перед Антони стал четче и как бы больше. Предметы были обрамлены в янтарь, а то, что дальше, стало еще запредельнее, омытое золотоносным светом. Ни с кем ему не было так легко, как с этими людьми во дворе. Все они, до сегодняшнего дня незнакомые, его друзья. Вселенная бестревожна. Его допустили в райское братство.
Это все вино, солнце и виноград. Солнце? Антони поднял голову и посмотрел на солнце сквозь виноградные листья. Свет и тень в виноградной беседке плавно колыхались, и Антони понял, где он на дне озера, воздушного озера. Конечно! Он вспомнил. Такой свет был под платаном, где он впервые очнулся к жизни. Никто не помнит первородный мрак. В памяти ожила та полная, простая, безусловная радость. Свет, тепло и радость вошли в его плоть и кровь, они и сейчас там. Они всегда будут с ним. Они - это он. Как лицо на миниатюре, его лицо! Он загукал по-младенчески, зашевелил руками, ногами, удивляясь и радуясь их движениям. Он думал; он грезил.
Это солнце производит из земли пищу, вино и радость. Оно дает свет на потребу глаз. В свете движутся тени, люди и вещи, которые для света суть тени как таковые, проекции иных реальностей. Когда ты трезв, ты не видишь, что отбрасывает эти тени. Ты забываешь об их источнике, и потому не видишь ни людей, ни вещей. Сейчас Антони по крайней мере приблизился к этим родственным существам и предметам. Он видит их, как они есть. Можно подойти совсем близко и познать их суть. Разделяющая тьма исчезла. В свете солнца все стало одной субстанцией. Все ликовало вместе с теплом и светом, льющимися на маленький дворик. Еда и вино - от света. Люди едят и пьют, и наполняются светом. Все - одна субстанция, люди и вещи. И все питается светом.
Все пьют и едят, всегда и везде. Антони рвался поведать об этом, но не мог. Это солнце каждодневно накрывает яствами стол, за которым собирается человечество. Или нечто, сотворившее солнце... Антони встал, потрясенный этой глубокой мыслью, спеша поделиться и не находя слов. С губ его сорвалось глухое мычание. Он не мог объясниться. Ему что-то кричали, он не понимал. Он огорчился. Куда-то побрел. Мир перед ним распахнулся. Свет стал ярче. Вспыхивал. Струился.
Огромный, накрытый сияющей скатертью стол уходил к горизонту белой дорогой, и по нему брели все народы человеческие. За горизонтом не было ничего, только выплывали из бездны облака. Он тоже мог приблизиться к столу и разделить трапезу. Он, шатаясь, двинулся вперед, и оказался вроде бы на самом столе. Он сел. Скатерть сверкала, как солнце на воде, слепя глаза.
Оказалось, он вовсе и не хотел есть. Голова кружилась. Он подпер ее рукой и к чему-то прислонился. Прошел час, другой. Потом в глазах прояснилось. Исполинский стол солнца исчез. Антони сидел на краю тротуара у входа в ресторацию и глядел на Страда-Балби, длинную, ослепительно-белую, тихую в послеполуденный зной.
Ах да, конечно! Это же Генуя! Он только что о чем-то думал. О чем? О причастии? О чем-то в этом роде. О древних трапезах любви? Ладно, неважно. Сколько он тут просидел? Где капитан? Они что-то собирались покупать. Какое сегодня число? А впрочем, не все ли равно! Он пошел во двор, стараясь собраться с мыслями. Он пил воду, много воды. Какая безвкусная! Женщина в красной юбке смеется над ним. Все вдруг прояснилось. Наверно, он спал долго. Осталось ощущение довольства и беспечности. Земля под ногами выровнялась. Хорошо!
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
В повести «Метр Адам из Калабрии» в лучших традициях плутовского романа и с теплым юмором рассказывается о злоключениях талантливого художника-самоучки, его прекрасной дочери и благородного разбойника.Иллюстрации Е. Ганешиной.
На что готова пойти женщина, ради благополучия собственного сына? Дженна, вдова купца Картхиса, во что бы то ни стало хочет сделать своего сына Рами благородным. Ради достижения этой цели она готова на всё. Лесть, предательство, убийство — в её арсенале нет запретных приёмов. Долгие годы она плетёт вокруг себя паутину коварства и лжи. Но в такой атмосфере, порой очень сложно бывает остаться собой, и не стать жертвой собственной хитрости…
Каждый из вас, кто прочтет эту книгу, перенесется в далекий и прекрасный мир античной древности.В жир сильных, отважных людей, в мир, полный противоречий и жестокой борьбы.Вместе с героями рассказа «Гладиаторы» вы переживете извержение Везувия, радость освобождения, горечь потерь.С отважной героиней рассказа «Гидна» под бушующими волнами вы будете срезать якоря вражеских кораблей, брошенных против Эллады царем Персии — Ксерксом.Вы побываете на площадях Афин и Рима, в сверкающих мраморных храмах и мрачных каменоломнях, где день и ночь свистели бичи надсмотрщиков.Вы узнаете удивительную историю о мальчике, оседлавшем дельфина, и множество других интересных историй, почерпнутых из документов и преображенных фантазией автора.
Давным-давно все люди были счастливы. Источник Счастья на Горе питал ручьи, впадавшие в реки. Но однажды джинны пришли в этот мир и захватили Источник. Самый могущественный джинн Сурт стал его стражем. Тринадцать человек отправляются к Горе, чтобы убить Сурта. Некоторые, но не все участники похода верят, что когда они убьют джинна, по земле снова потекут реки счастья.
Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.