Антони Адверс, том 2 - [57]
- Я поеду, - сказал Антони.
Карло похлопал его по плечу.
- Люди не все такие мошенники, как вы думаете, мой юный иезуит, - сказал он.
- Ах, Карло, вы, право слово, перегибаете, - отвечал Антони с досадой. - Я имел право задать герру Мейеру эти вопросы.
- Полноте, полноте! Разве обязательно старым и молодым псам цапаться? - воскликнул Мейер. Он сунул документы под мышку и с победным видом двинулся к дверям. - Мы встретились в счастливый час, - продолжал он. - Теперь еще одно. Получите от управляющего Гальего подтверждение, даже если вам придется вздернуть его на дыбу. Это жизненно важно. Если будут сложности, известите меня. Ах, мой друг Карло, полагаюсь на вас. Давайте и сейчас, как встарь, действовать заодно. Я сегодня же увижу генерал-губернатора и сообщу вам его решение. Не то что бы я в нем сомневался. Приготовьтесь, дон Антонио, посетить дворец. Его Превосходительство желает лично знать своих порученцев.
- Не следует ли удостовериться, что "Ариостатика" не снимется с якоря раньше времени, герр Мейер? - сказал Антони.
- Ах, что за мудрое дитя привели вы ко мне сегодня, Карло, вскричал Мейер. - Его слова - доллары. Jawohl, я за этим прослежу. Приказ портовому начальству, тихо. А теперь, auf wiedersehen. - Он открыл дверь и на виду у клерков поклонился вежливо и отчужденно, словно только что уладил будничное дело.
Антони вышел на улицу как в лихорадке. "В Африку! - крикнул он, садясь в экипаж. Карло хохотнул - и назвал адрес всего лишь по соседству.
На пути к Гальего они подобрали Хуана. Он стоял у обочины в прежней матросской одежде, но с новой, окованной серебром гитарой под мышкой. Вид у него был дурацкий.
- Что это значит? - спросил Чибо, багровея. Однако Хуан отвечал не ему, а Антони.
- Простите, дон Антонио, но деньги, которые вы дали мне на одежду... я купил на них гитару. - Он погладил струны. - Не знаю, как это со мной случилось. Ужасно. Но у меня красивый тенор. Мне не хватало аккомпанемента. Простите! - Губы его были белы.
- Мошенник! - воскликнул Антони. Потом рассмеялся. - Прыгай на козлы, Хуан. Кучер, трогай.
С трубадуром на козлах они подъехали к Гальего.
- Это предоставьте мне, - сказал Чибо и вошел в дом.
В экипаже под кожаным навесом было одуряюще-жарко.
- Сеньор, - сказал Хуан, глядя на Антони собачьими преданными глазами, - спеть вам, пока ждем? Я ваш hombre. Я изолью вам свое сердце - его переполняет страстная благодарность.
- Позже, Хуан, - отвечал Антони. - Это приличный квартал.
- Си, си, - сказал Хуан и вздохнул.
Наконец появился Карло с перепуганным пожилым служащим, который молчал всю дорогу к нотариусу. Там он сделал письменное заявление, что сумма, требуемая мистером Бонифедером - законный долг, причитающийся с фирмы "Гальего и сын" за полученный товар. Он подписался как управляющий фирмы; копия документа, согласно которому он уполномочен вести дела в отсутствие молодого сеньора Гальего, была заверена и приложена. Они оставили управляющего возле нотариальной конторы, все еще перепуганного до полусмерти.
- Эта бумага обошлась вам в пятьсот долларов, дон Тони, - сказал Чибо, когда они ехали к пристани, - но она того стоит. Никогда не нанимайте управляющего с темным прошлым, - добавил он, - такие люди слишком легко сдаются на уговоры осведомленных чужаков.
За старыми воротами блеснул синевой залив.
- Ах, скорее бы оказаться на веранде, - сказал Чибо. - Чича привезет на столике ужин... Сегодня будет помпана. Единственная рыба, которую я...
Его перебил жуткий вопль, от которого обоих передернуло. Хлопанье бича, ответные крики, сочувственные охи негритянок, собравшихся у ворот, мимо которых экипаж как раз проезжал, сливались в ужасном хоре.
- Боже! - прошептал Хуан. Струны его гитары тихонько тренькнули. Экипаж остановился, как вкопанный. Они заглянули через ворота во двор.
В центре просторного патио на ослепительно-белом песке зловеще высилась большая черная решетка, установленная на маленьком помосте. К ней, беспомощно раскинув руки на фоне голубого неба, был привязан за кисти чернокожий великан. Мускулы его вздулись огромными буграми, голова моталась из стороны в сторону, словно силясь оторваться. При каждом свистящем ударе он содрогался с головы до пят и хрипло кричал.
- О, Господи! - сказал Антони, вставая.
В эту секунду они увидели брата Франсуа. Он вдруг появился из калитки и, босоногий, в выцветшем одеянии, пошел через белый, залитый солнцем двор. Он что-то закричал, и голос его наполнил жалостью двор. Человек с бичом обернулся. Его тяжелое, квадратное лицо вытянулось от изумления. Слышны были только стоны привязанного.
- Именем Христовым, - явственно произнес монах, - этот человек - твой брат. - Он вынул бич из руки надсмотрщика. Воцарилась мертвая тишина.
Вдруг надсмотрщик очнулся. Он взревел от ярости, и, схватив брата Франсуа, как котенка, потащил к воротам. За воротами он бросил его в сточную канаву и вернулся обратно.
- Не вмешивайтесь, сын мой! - вскричал монах, спокойно поднимаясь из грязи. Он ухватил Антони за сюртук и потянул его обратно к экипажу. Коснулся холодными ладонями его щек. - Это мне. Вы еще не поняли.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».
Имеет мало общего с жизнью реально существовавшего великого царя и полководца.
Творчество писателя и историка Даниила Лукича Мордовцева (1830–1905) обширно и разнообразно. Его многочисленные исторические сочинения, как художественные, так и документальные, всегда с большим интересом воспринимались современным читателем, неоднократно переиздавались и переводились на многие языки.Из богатого наследия писателя в данный сборник включены два романа: «Господин Великий Новгород», в котором описаны трагические события того времени, когда Московская Русь уничтожает экономическое процветание и независимость Новгорода, а также «Державный Плотник», увлекательно рассказывающий о времени Петра Великого.
Пьер Амброзио Курти (годы жизни не установлены) – итальянский писатель, мастер исторического повествования, засвидетельствовавший своими произведениями глубокое знание древней римской жизни.В романе «Под развалинами Помпеи», окончание которого публикуется во втором томе данного издания, живой кистью художника нарисована картина римского общества в самый интересный и поучительный с исторической точки зрения период римской истории – в эпоху «божественного» императора Августа. На страницах романа предстанут перед читателем Цицерон, Гораций, Тибулл, Проперций, Федр, Овидий и другие классики Древнего Рима, а также императоры Август, Тиверий, Калигула, Клавдий и Нерон.
Эдуард Андреевич Гранстрем (1843–1918) — издатель, писатель, переводчик; автор многих книг для юношества. В частности, приключенческая повесть «Елена-Робинзон» была очень любима детьми и выдержала несколько переизданий, как и известная «почемучкина книжка» для девочек «Любочкины отчего и оттого». Широкую известность в России приобрели его книги «Столетие открытий в биографиях замечательных мореплавателей и завоевателей XV–XVI вв.» (1893), «Вдоль полярных окраин России» (1885). Гранстрем был замечательным переводчиком.
Пьер Алексис Понсон дю Террайль, виконт (1829–1871) — один из самых знаменитых французских писателей второй половины XIX века; автор сенсационных романов, которые выпускались невиданными для тех лет тиражами и были переведены на многие языки, в том числе и на русский. Наибольшую известность Понсону дю Террайлю принес цикл приключенческих романов о Рокамболе — человеке вне закона, члене преступного тайного общества, возникшего в парижском высшем свете. Оба романа, представленные в данном томе, относятся к другой его серии — «Молодость Генриха IV», на долю которой также выпал немалый успех.