Антони Адверс, том 2 - [151]
Капитан "Ла Фортуны" с улыбкой поклонился.
- Вы честны, сеньор. Благодарен вам за предупреждение. Но я не боюсь. В моем народе говорят: "Идешь к женщинам, бери с собой плетку". Однако, - поспешно добавил он, - я - человек чести, кабальеро.
- Я наслышан, - отвечал Антони чуть резковато.
Дон Руис ответил с жаром:
- Верьте мне, верьте, я тоже научен печальным опытом. Я знаю, к примеру, что вы бежите не только от женщины. Вы бежите в том числе и ради себя - чтобы быть свободным. Разве не так? И вы не верите, что я способен понять. Я - человек чувствующий. Все люди чувствуют по-своему, и я - как умею.
- Верно, - сказал Антони. - Прошу меня простить.
Они снова пожали руки. "Удачи - удачи".
- Счастливого пути, amigo, - вскричал дон Руис, перегибаясь через борт. - Я приложу все старания. Здесь моя судьба. Ваша там. Но мы не забудем доброго человека, которого видели тогда в долине. Никогда. Вы знаете. Adios, adios, но я не скажу, прощайте навсегда. Ах - quien sabe?
Они оттолкнулись от борта.
Посредине маленькой лодки лежал узел. Антони и Хуан быстро гребли по течению в обход мыса. Через несколько минут Антони на достопамятной палубе "Единорога" пожимал руку капитану Биттерну.
Он забыл только одно. Пса Симбу. Сразу, как рассвело, он послал за ним лодку. Дон Руис прислал с той же лодкой записку.
"С утра я взял все в свои руки и держу крепко. Выстрелите из пушки, когда будете сниматься с якоря, и "Ла Фортуна" проводит вас почетным салютом. Здесь ваши письма из Гаваны, которые я позабыл передать вчера. Adios".
Однако они тихо подняли якорь и заскользили с отливом по еще мглистой реке. Хуан вел корабль. "Единорог" весело бежал к открытому морю.
- Смотрите, сеньор, - вскричал Хуан, весело указывая на длинный барьерный риф, где из обоих омыло светом. - Это лучшее, что было в фактории Гальего. Запомним эти острова - и падре. - Он перекрестился. - Теперь мы в открытом море, и я передаю вам судно. Ах! Мы снова увидим Европу, Испанию! Вы отпустите меня ненадолго домой?
- Если пообещаешь вернуться ко мне, - улыбнулся Антони.
- Си, куда бы вы ни отправились, я с вами.
Через несколько минут Антони услышал Хуанову гитару. Она начала скорбно, и некоторое время плакала. Потом струны стряхнули грусть и забренчали радостно. Пес Симба взволнованно подвывал. Антони сам стоял у штурвала. Он не оглядывался. К полудню низкий берег скрылся за горизонтом. Антони услышал, как корабельный колокол отбил неумолимый ход времени, и пошел в каюту, чтобы разделить с капитаном Биттерном полуденную трапезу.
Не только звон времени и волн в ушах, но и многое другое напоминало, что он вернулся в гущу собственного мира. Например, как капитан Биттерн ел суп. Тарелка неуклонно поднималась к строго горизонтальному капитанскому рту; глаза взирали на суповую гладь, словно делали замер и приметили на горизонте лед. Лицевая щель разевалась. Тарелка накренялась и суп исчезал бесследно. Еда для капитана Биттерна было одной из многих суровых жизненных необходимостей. Если он когда и чувствовал ее вкус, об этом никто не ведал, даже сам капитан Биттерн. У него не было на это времени. Антони явственно вспомнил гастрономические фокусы, которые показывал капитан Биттерн за столом мистера Бонифедера. Каза да Бонифедер встала перед ним, и все, сидевшие вокруг стола. Груда писем на столе, словно сговорившись, тоже тянула его в прошлое.
Братья Баринг и Ко, душеприказчики мистера Бонифедера, не жалея чернил, звали его вернуться. В Ливорно ждет их представитель. Важно закрыть дела Каза да Бонифедер в Италии на месте. Антони улыбнулся, читая, как настойчиво Баринги рекомендуют ему своего представителя.
... герр Винцент Нольте, молодой человек, уже сделавший себе репутацию способного банкира в трудные времена, наследник старинного заведения, с которым мы издавна ведем дела. Можете всецело ему доверять. Он уполномочен вручить вам...
Дальше шла длинная колонка цифр. Антони внезапно понял, что и впрямь богат. Он может отправляться, куда пожелает, делать, что ему вздумается. Значит, "одинокий близнец" получил свободу. За что ему такие милости? Какими неисповедимыми путями текут воды бытия! Когда они следующий раз выбьются на солнце и расплещутся перед ним? Ох, пусть лучше пока текут глубоко и скрытно. Ужасен был водоем, в котором утонул второй Бронзовый Мальчик. Он, по крайней мере, канул навсегда - только одинокий близнец остался. Он, благодарение Богу, теперь свободен.
Он поставил локти на рассыпанные по столу бумаги и подпер голову. Пришлось отодвинуть "Зерцало Божественное", которое капитан в спешке оставил открытым на последней странице. Парусиновая закладка с черными буковками попалась Антони на глаза. Он прочел с глубоким изумлением и благоговейным страхом.
В конце концов - что такое случайность?
В любом случае он не забудет - эту. Корабль легонько раскачивался. Снова другой мир. На палубе начали мелодично бить склянки...
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
В романе литературный отец знаменитого капитана Алатристе погружает нас в смутные предреволюционные времена французской истории конца XVIII века. Старый мир рушится, тюрьмы Франции переполнены, жгут книги, усиливается террор. И на этом тревожном фоне дон Эрмохенес Молина, академик, переводчик Вергилия, и товарищ его, отставной командир бригады морских пехотинцев дон Педро Сарате, по заданию Испанской королевской академии отправляются в Париж в поисках первого издания опальной «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера, которую святая инквизиция включила в свой «Индекс запрещенных книг».
Весна 1453 года. Константинополь-Царьград окружён войсками султана Мехмеда. В осаждённом городе осталась молодая жена консула венецианской фактории в Трапезунде. Несмотря на свои деньги и связи, он не может вызволить её из Константинополя. Волею случая в плен к консулу попадают шестеро янычар. Один из них, по имени Януш, соглашается отправиться в опасное путешествие в осаждённый город и вывезти оттуда жену консула. Цена сделки — свобода шестерых пленников...
Книги и фильмы о приключениях великого сыщика Шерлока Холмса и его бессменного партнера доктора Ватсона давно стали культовыми. Но как в реальности выглядел мир, в котором они жили? Каким был викторианский Лондон – их основное место охоты на преступников? Сэр Артур Конан-Дойль не рассказывал, как выглядит кеб, чем он отличается от кареты, и сколько, например, стоит поездка. Он не описывал купе поездов, залы театров, ресторанов или обстановку легендарной квартиры по адресу Бейкер-стрит, 221b. Зачем, если в подобных же съемных квартирах жила половина состоятельных лондонцев? Кому интересно читать описание паровозов, если они постоянно мелькают перед глазами? Но если мы – люди XXI века – хотим понимать, что именно имел в виду Конан-Дойл, в каком мире жили и действовали его герои, нам нужно ближе познакомиться с повседневной жизнью Англии времен королевы Виктории.
Человек из Ларами не остановится ни перед чем. Ждёт ли его пуля или петля, не важно. Главное — цель, ради которой он прибыл в город. Но всякий зверь на Диком Западе хитёр и опасен, поэтому любой охотник в момент может и сам стать дичью. Экранизация захватывающего романа «Человек из Ларами» с легендарным Джеймсом Стюартом в главной роли входит в золотой фонд фильмов в жанре вестерн.
Рассказ Рафаэля Сабатини (1875–1950) “История любви дурака” (The Fool's Love Story) был впервые напечатан в журнале “Ладгейт” (The Ludgate) в июне 1899 года. Это по времени второе из известных опубликованных произведений писателя. Герой рассказа – профессиональный дурак, придворный шут. Время действия – лето 1635 года. Место действия – Шверлинген, столица условного Заксенбергского королевства в Германии. Рассказ написан в настоящем времени и выглядит как оперное либретто (напомним, отец и мать Сабатини были оперными исполнителями) или сценарий, вызывает в памяти, конечно, оперу “Риголетто”, а также образ Шико из романов Дюма “Графиня де Монсоро” и “Сорок пять”.
Англия, XII век. Красивая избалованная нормандка, дочь короля Генриха I, влюбляется в саксонского рыцаря Эдгара, вернувшегося из Святой Земли. Брак с Бэртрадой даёт Эдгару графский титул и возможность построить мощный замок в его родном Норфолке. Казалось бы, крестоносца ждёт блестящая карьера. Но вмешивается судьба и рушит все планы: в графстве вспыхивает восстание саксов, которые хотят привлечь Эдгара на свою сторону, и среди них — беглая монахиня Гита. Интриги, схватки, пылкая любовь и коварные измены сплетены в один клубок мастером историко-приключенческого романа Наталией Образцовой, известной на своей родине как Симона Вилар, а в мире — как “украинский Дюма”.