Антология средневековой мысли. Том 1 - [143]

<О третьем способе познания Бога: из познания божественных речений>

Из познания божественных речений постигается невидимое Бога. Отсюда в книге Иезекииля: «Дух жизни был в колесах» (Иез. 1, 20)[321]. И Господь в Евангелии: «Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Ин. 6, 63). Невидимых же совершенств Бога суть три: могущество, премудрость, благость; или сила, счастье, вечность. Все это божественное писание наставляет, препоручает, увещевает искать, охватывать, любить. О могуществе говорится так: «Господи, все в Твоей власти, и нет противящегося Тебе» (Есф. 4, 17). О премудрости — так: «По чистоте своей она сквозь все проходит и проникает» (Прем. 7, 24). О благости — так: «Любовью вечною Я возлюбил тебя, и потому простер к тебе благоволение» (Иер. 31, 3). Так же — о могуществе: «Кто, как Ты, Господи, между богами? Кто, как Ты, величествен святостью?». О премудрости Пророк говорит: «Кто уразумел дух Господа, и был советником у Него?» (Исх. 15, 11). О любви — в Песни Песней: «Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность» (Ис. 40, 13). А о той и другой говорится через Иова: «Он превыше небес, — что можешь сделать? глубже преисподней — что можешь узнать? Длиннее земли мера Его и шире моря» (Иов. 11, 8-9). Через высоту обозначается могущество, через глубину — премудрость, через длину и ширину — любовь и милосердие. Так же о могуществе говорится: «Все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11, 36). И о счастье: «Никакой глаз не видал другого бога, кроме Тебя, который столько сделал бы для надеющихся на него» (Ис. 64, 4). И о вечности: «Блаженны живущие в доме Твоем» (Пс. 83, 5). Так же через Иова — о премудрости и могуществе: «Премудр сердцем и могущ силою» (Иов. 9, 4). И через Варуха — о вечности: «Тот, Который сотворил землю на вечные времена» (Вар. 3, 32). Отсюда читаем, что пророку Иезекиилю был дан свиток, на котором были записаны песнь, плачи и проклятия. Через проклятия обозначается наказание осужденных, через плачи — раскаяние грешников, через песнь — вечная радость праведников. Также через проклятия невидимое смерти, через плачи невидимое духа, через песнь невидимое Бога. Или через проклятия горе побежденных, через плачи борьба сражающихся, через песнь — слава торжествующих.

<О четвертом способе познания Бога: из луча созерцания>

Из луча созерцания постигается невидимое божественного умозрения. Отсюда читаем у Апостола: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу» (1 Кор. 13, 12). Отсюда читаем в Бытии, что Иаков видел лестницу и ангелов, поднимающихся и спускающихся но ней, и Господа, приставившего лестницу (Быт. 28, 12). Отсюда читаем в Книге Судей, что Маной сказал жене: «Мы умрем, ибо видели мы Бога» (Суд. 13, 22). Отсюда — Исайя: «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном» (Ис. 6, 1). Высоко то, что расположено вверху; превознесено то, что было перенесено от низшего к высшему. Посему престол — возвышающийся над сонмами ангельских духов: престол — превознесенный над душами святых, от мира сего перенесенными к радостям вышнего. И поскольку пред теми и другими восседает Бог, то он представлен сидящим на престоле высоком и превознесенном: «И то, что было под ним, наполняло храм» (Ис. 6, I)[322]. Храм — это вместимость ангельского или человеческого разума, и именно этот храм наполняется «тем, что под ним», ибо неизмеримость божественных творений такова, что для того, чтобы совершенно постичь ее, недостаточно разумения ни одной твари. Рассмотрение их наполняет наше сердце, но не постигается нашим сердцем неизмеримость их. Итак, каким образом сможем постичь автора творения мы, которые не можем вполне охватить само творение автора? Ведь сила божества всякую тварь и опережает вечностью, и превосходит достоинством, и располагает могуществом и премудростью. Итак, «то, что было под ним, наполняло храм» — этим обозначается то, что наполняло храм, подлежа неизмеримой вечности. Ведь неизмеримость вечности объемлет под собой временные теснины, ибо и прежде времени то, что никогда не начиналось, и после времени то, что не знает конца, и над временем то, что не приемлет изменчивости. Поэтому читаем у Даниила: «Видел я, наконец, — говорит он, — что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями» (Дан. 7,9). Отсюда говорится через Амоса: «Видел я Господа, стоящего на отвесной стене» (Ам. 7, 7). И Захария видел Иисуса, одетого в запятнанные одежды. И Иов говорит: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов. 42, 5). Обо всем этом мы сказали в отступлении, дабы показать, что святые видели Бога посредством луча созерцания. Есть же три рода этого созерцания, обозначенные тремя теологами посредством трех слов: Исаией — посредством «престола», Илией — посредством «посвистывания», Иезекиилем — посредством «ладони». Исаией — так: «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном». Илией — таким образом: «И вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом: но не в ветре Господь. После ветра землетрясение; но не в землетрясении Господь. После землетрясения огонь; но не в огне Господь. После огня веяние тихого ветра, и там Господь» (3 Цар. 19, 11-12). Иезекиилем — так: «И в руке того мужа — трость измерения в шесть локтей (считая каждый локоть) в локоть с ладонью» (Иез. 40, 5). Есть три престола: первый — низший, второй превознесенный, третий высокий. Первый есть, когда ум поднимается к невидимому мира, второй — когда ум возвышается к невидимому самого себя, третий когда он возносится к невидимому Бога. Или: первый есть ненависть к греху, второй презрение к миру, третий отречение от себя. Или: первый есть искренняя исповедь, второй — умерщвление плоти, третий благочестивое раскаяние. Или: первый есть соблюдение заповедей, второй — преуспеяние в решениях, третий откровение небесных тайн. В горнице Раав спрятала посланцев-соглядатаев (Нав. 2, 1); в горнице Иаиль убила Сисару (Суд. 4, 17-21); в горнице Елисей воскресил сына вдовы; в горнице Елисей вернул к жизни сына Сонамитянки (4 Цар. 4, 32-35); в горнице Даниил с друзьями молясь, снискал разумение снов (Дан. 1, 17); в горнице Христос праздновал пасху с учениками; в горнице сидящим апостолам явился в языках пламени Святой Дух. Все это действительно было сделано в горнице. Духовно же в этом порядке происходит каждодневно возобновление человеческого спасения. Ведь сперва душа, подверженная, будто выставленная своднями блудница, различным порокам, издает глубокие стоны, ниспосланные свыше, словно Раав, прячущая посланцев. После того изустно признает грех и возвещает о нем, И так Иаиль убила Сисару. Затем Елисей воскрешает мертвого, когда Господь, проявляя милость, избавляет от пороков душу, которая и во второй раз воскрешается, когда возвышается до вершины добродетелей. Далее, с тремя отроками она, обращенная к востоку, молится, ибо, просвещенная верою, укрепленная упованием небесного, украшенная любовью, она в молитве вздымает без гнева незапятнанные руки и чистейший лик. Потом с Иисусом и его учениками она празднует пасху, когда шествует с опресноками искренности и истины и принимает причастие нашего спасения по достоинству и не для осуждения. Наконец, она принимает духа утешителя, когда пылом любви воспламеняется и блистанием семи даров озаряется. Во-первых, она приемлет чувство раскаяния, во-вторых — действие милости, в-третьих — дар благодати, в-четвертых — господство справедливости, в-пятых, она помазается елеем ликования, в-шестых, ей доставляются наслаждения бессмертия, в-седьмых, она сияет светом мудрости. Теперь переходим к посвистыванию, которым обозначается та приятность божественной благодати, от коей в человеческом уме происходит безмятежное удовольствие. Об этом посвистывании Григорий говорит: «Посвистывание возбуждает щенков, успокаивает коней». Потому Господь через Исайю говорит о быстром обращении грешника и о восхождении от добродетели к добродетели: «И поднимет Господь знамя народам дальним, и даст знак живущему на краю земли, и вот, он легко и скоро придет». И он добавляет, с какой приятностью благодаря этому посвистыванию совершается восхождение на вершину добродетелей: «Не будет у него ни усталого, ни изнемогающею» (Ис. 5, 26-27). Так же через Исайю: «И будет в тот день, даст знак Господь мухе, которая при устье реки Египетской, и пчеле, которая в земле Ассирийской, и прилетят, и усядутся все они по долинам опустелым, и по расселинам скал, и по всем колючим кустарникам, и по всем деревам» (Ис. 7, 18-19). Посредством «мухи» и «Египта» обозначаются нечистоты прожорства и разнузданности, посредством «пчелы» и «Ассирии» — жала гордыни и дикий мед безрассудного тщеславия. Итак, Господь посвистит тем, которые, поправ цвет мира и отринув эфемерную росу плоти, с чистой совестью поспешат к Богу посредством святых желаний, следуя благочестивому смирению святых, подражая учению и любви апостолов, объемля в своем теле страдание Иисуса Христа. Посему об этих-то говорится через того же Исайю: «А надеющиеся на Господа обновятся в силе; поднимут крылья, как орлы, потекут — и не устанут» (Ис. 40, 31). Как они предавали члены свои в рабы нечистоте и беззаконию для беззакония, так предают их в рабы Богу на дела святые. Это — «изменение десницы Всевышнего», это — возвращение другой дорогой к славе царствия. И Захария о том же посвистывании под тем же образом смертных говорит: «Я дам им знак и соберу их, потому что Я искупил их; они будут так же многочисленны, как прежде» (Зах. 10, 8). О ладони же Иезекииль говорит: «И в руке того мужа — трость измерения в шесть локтей с ладонью» (Иез. 40, 5). Посредством «шести локтей» изображается деятельная жизнь, ибо на шестой день были завершены все творения Бога; посредством же «ладони», которая сверх шести локтей, говорится уже о седьмом дне, под коим подразумевается покой созерцания. Рука продолжается в ладони, и пальцы на руке различаются: в «ладони» означено созерцание, в «руке» — деяние, в «пальцах» — различение. И как в ладони находят продолжение рука и пальцы, так в созерцании доброе деяние и святое различение получают продолжение и направляются.