Антология современной уральской прозы - [161]

— Ну что ж! БУДУ ЖЕНЩИНОЙ!

Сижу с Инной в кинотеатре, смотрю кино «Сталкер», и мне приходит в голову шикарная чем-то фраза:

ИННА ОТДАЛАСЬ МНЕ ПОСЛЕ КИНОФИЛЬМА «СТАЛКЕР».

Инна, однако, не отдалась.

Челиков узнал от Тани Анисимовой, что на МАСС-МЕДИА КЛУБЕ он так напился, что его усаживал в машину новый директор СГТРК Беляев и даже денег шоферу заплатил, чтобы Челикова увезли отсюда.

Но поразило всех не это. Напоследок Челиков попросил:

— Дайте семечек!

Никаких семечек, говорит Челиков, я никогда в рот не беру.

Второй сегодняшний подвиг Инны:

— А почему ты так уж настойчиво втолковывал Наиле, что между нами практически ничего нет? Чего тебе оправдываться? Ты ведь свободный человек, ничто тебе не мешает общаться с другими женщинами...

(Я подумал, как это привлекательно звучит из собственных уст: я — СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК, и как мерзко из чужих: ты, собственно, СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК.)

А. Яловец на вопрос редактора Ксенички, что означает слово ЭКСЦЕСС, сказал:

— По-моему, это значит ПОВТОРНЫЙ ПОЛОВОЙ АКТ.

Я говорю:

— Ксеничка, какие ты ещё слова знаешь, кроме ФАНАБЕРИЯ?

Она говорит:

— Ещё я знаю КАРНАЛЬНОЕ ОБЪЯТИЕ.

Но что это такое не говорит.

Листовка нового публичного дома: АЛЛО и № телефона. Даже фото соблазнительного нет.

«Moonlight» — половоправдивый сериал. Сорок серий без передышки Bruce Willis и его партнёрша по детективному бизнесу выясняют отношения и выяснить не могут.

Пока в очередной серии не просыпаются наконец наутро в одной постели. Она вылазит из-под одеяла и цедит сквозь зубы:

— Похоже, ты собой доволен!

Опухший-нечёсаный Bruce Willis тоже от неё в зубоскальстве не отстаёт:

— Ты тоже была ничего, ЗАСЛУЖИЛА КРЕПКУЮ ТРОЕЧКУ!

Мне эта фразочка так понравилась, что я пересказываю её на следующий день Ксении. Ксения говорит:

— Теперь я знаю, как подшучивать над Дубичевым по утрам!

Я по пути на обед пугаю Д.:

— Я дал твоей жене в руки против тебя новое секретное оружие. Готовься к репрессиям!

Он допытывался, какое-такое оружие, верещал-верещал, но мы ему так и не сказали ничего, условились, что это будет наш маленький эксперимент, как он отреагирует.

Собственно, про эксперимент этот у нас на службе все знали, кроме самого Дубичева, и наутро все на Ксеничку навалились:

— Ну как наш ЭКСПЕРИМЕНТ?

А она в ответ виновато улыбается:

— Пока не было повода... — говорит.

На следующий день вся контора опять пытает Ксению:

— Ну как наш ЭКСПЕРИМЕНТ?

Она так же улыбается:

— Повода не было...

Это вот НЕ БЫЛО ПОВОДА было нашей шуткой всю ближайшую неделю.

А ещё через неделю (про ЭКСПЕРИМЕНТ позабыли, да и неудобно ж беспрестанно залазить в чужую интимную жизнь) Ксеничка посреди рабочего дня сама вдруг смущённо смеётся:

— Не знаю, можно ли считать это поводом. Едем сегодня с Вадиком на работу, я уселась рядом на переднем сидении, у меня коленки в вырезы юбки вылезли. Он косо так взглянул на них и говорит: «Ух ты, какие у нас коленки-то!» И игриво так меня по ним похлопал!

Всё каждый день меняется.

Ещё месяц-полтора назад нас тянуло друг к другу, и, прижав Инну к себе, я чувствовал себя САМЫМ СЧАСТЛИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. Сейчас это сменилось словом НЕ ХОЧУ, выяснением отношений и головной болью. И когда я пытаюсь её поцеловать, она подставляет мне щеку.

В ванну упало мыло, и поэтому приходится писать в унитаз.

(То же самое ещё 2 раза).

Когда я подростком занимался рукоблудием, закрывался на шпингалет в ванной, чтобы, понятно, никто не видел. И боялся: а вдруг изобретут в будущем какую-нибудь МАШИНУ ВРЕМЕНИ, проникнут в теперешние времена и увидят, что я тут делаю.

Федя Еремеев рассказал анекдот про двух гомосексуалистов.

Два гомосексуалиста занимаются своими гомосексуалишными делами.

Один:

— Ой, больно-больно-больно!

Второй:

— ТЕРПИ, ТЫ ЖЕ — МУЖИК!

Когда Тушину самому рассказывают подобные анекдоты, он шутит с серьезным видом:

— Как ты можешь такое говорить, ты ж этим же ртом ещё кушать будешь!

Кусочки из 2 снов, которые мне удалось запомнить.

1) про то, как моей маме на улице стало плохо, она упала, а я мечусь-пытаюсь хоть что-нибудь сделать, побежал куда-нибудь позвонить по телефону, а тем временем какой-то парень схватил её за ногу и волочит по улице за собой.

2 отрывочек) про Джеймса Бонда. Постельная сцена с Шоном Коннери и Одри Хепберн. Одри Хепберн — тоже какая-то шпионка. Она готовится к непосредственному контакту с Дж. Бондом и закладывает себе внутрь какое-то резиновое влагалище с осколками стекла. За этим следует крупный план изнутри: половой орган Бонда заходит внутрь этой штуки, и на этом сон обрывается.

(В филармонии.)

Прочертив мысленную линию между глазками Инны и местом, куда она свой взор устремила, я уткнулся в зад дирижера Лисса.

На всё воскресенье Инна ушла упражняться на гитаре в училище. Вечером я зашел поговорить с ней о проблемах профессионального образования и записал за ней такое откровение:

— Ну не наделила меня природа ЖОПОСИДОМ!

Очередной афоризм про Инну:

НАПОЛОВИНУ МНЕ ИННА НРАВИТСЯ.

НАПОЛОВИНУ НЕ НРАВИТСЯ.

В ЦЕЛОМ Я ЕЁ ЛЮБЛЮ.

ЛЮБОВЬ — это когда решаешься, наконец, вверить кому-нибудь себя целиком и надолго, а тебе говорят: ладно, но только на пять минут, в четверг на следующей неделе, и сам с собою.