Антология современной словацкой драматургии - [154]
>Темно.
>Смеркается. ДОЧЬ ползает на четвереньках вокруг дерева.
ДОЧЬ. Ну, где ты? Где? Что я тебе сделала? Зазвони, миленький. Ты ведь скучаешь по девочке. Ало… милый, ало, мама… (Старательно и в отчаянии осматривает окрестности.)
>Темно.
IV. Блюз сына
>СЫН сидит в машине. Рядом с ним — ОТЕЦ.
СЫН. Мне страшно.
ОТЕЦ. Это нормально. И мужчины тоже боятся. Сначала включи стартер, а затем нажми на газ.
>СЫН выполняет.
Включай скорость. Поверни ключ, ради бога.
>Машина начинает гудеть.
Как ты держишь руки на руле? Ты должен положить их так, как будто стрелка показывает без пятнадцати два. И внимание — спина. Выпрямись, как следует. Поехали, парень.
>Следующая попытка, машина подпрыгивает.
Внимание. Ведь ты не женщина, чтобы скакать при включении скорости!
СЫН. Я ужасно боюсь.
ОТЕЦ. Бога ради, чего?!
СЫН. Я бестолковый. В автошколе я еле сдал экзамены.
ОТЕЦ. Дерьмо. Перестань жалеть себя. Будешь ездить как бог.
>В машину садится ДОЧЬ.
ДОЧЬ. И я хочу научиться, папик.
ОТЕЦ. Зачем? Тебя будут возить.
ДОЧЬ. Я попробую.
СЫН. Не мешай, малышка.
ОТЕЦ. Ты попробуешь мужчину с машиной, а не вождение.
ДОЧЬ. У мамы есть права.
ОТЕЦ. На бумаге. Машину я бы ей не доверил. Беги за ней.
ДОЧЬ. Вы противные! (Уходит.)
ОТЕЦ (сыну). Еще. Ты же не баба, чтобы так вести себя за рулем.
>СЫН заводит машину, подскакивает и медленно начинает двигаться. ОТЕЦ смеется. Треплет СЫНА. Темно.
>ОТЕЦ вытирает окна в машине. Быстро вскакивает внутрь.
ОТЕЦ. Айда! На Париж.
СЫН. Мне не нравится, папа, факт. Иди ты.
>ОТЕЦ сопит. Садится на его место. Машина трогается.
ОТЕЦ. И что ты только за мужик, если не любишь машин? Еще войдешь во вкус, вот увидишь. Это приходит с возрастом. Созреешь. Автомобиль — это совершенная машина. Машина — это как женщина, с ней надо обращаться нежно и осторожно ею управлять. Машина ничего не знает. Никогда не жми на нее, она начнет гудеть. И дома тоже бывает противно, когда мама гудит. Слушай, как она дышит, какие сигналы идут из-под капота, вместе вы одолеете. Для этого нужно время, как в супружестве, но потом все получится. Потом уже только соблюдай правила, скорость, и дорога будет отличной. Ездить — это подарок. Скорость — это переживание. Движение только вперед — это возбуждает. Итак, у нас ускорение! С машиной, у которой хорошее ускорение, все можешь предвидеть. Женщины ездят медленно, потому что не могут предвидеть, они задерживают движение. Они думают, что чем медленнее едут, тем безопаснее. Глупость. Дороги для того и существуют, чтобы по ним ездить. Как? Как положено. Ни медленно, ни быстро, а так, как это необходимо. Как в любви, когда много всего — это вредно. Великолепно! Это отличная машина, смотри, как она тормозит. (Резко тормозит.)
>СЫН не удерживается и ударяется о переднее стекло. Из носа у него течет кровь.
Курва, а ремни безопасности? Вот и получил, потому что не уважаешь правила. Без ремней — и за руль! Этого не сделает даже мама! А теперь приведи все в порядок. Надеюсь, что кровь не испортила обивку. (Сердясь, выходит из машины.)
>СЫН вытирает нос, включает радио. Звучит блюз «Самтайм». Темно. СЫН один сидит в машине. Машина стоит неровно. СЫН звонит с мобильного. Он нервничает. Чуть не плачет. Он обходит машину. Приезжает ДОЧЬ на изящном мотоцикле.
ДОЧЬ. Что случилось?
СЫН. Вот. Я больше в нее не сяду.
ДОЧЬ. Ты весь дрожишь. Боже ты мой, ведь ничего же не случилось.
СЫН. Отец убьет меня.
>ДОЧЬ отставляет мотоцикл в сторону.
ДОЧЬ. С ума сойти, ты что, не умеешь припарковываться? Тебе надо посмотреть на обочину, ты, склеротик. (Включает скорость и выправляет машину. Убирает мотоцикл в чехол.)
ДОЧЬ. Спокойно, поедем домой.
СЫН. Я не знаю, что скажу ему. Я должен наконец сказать правду.
ДОЧЬ. Свою правду ты засунь себе… Ведь ничего не случилось. Не так ли?
>СЫН садится к сестре и кладет ей на плечо голову. Темно.
>Приходит СЫН. Снова садится в машину.
СЫН. Я не понимаю мужчин, которые любят водить машины. Мне это противно. Сидеть, крутить руль и чувствовать себя как король? Лучше я буду ходить пешком. Окрестностей в окно не видно. Серый асфальт, выхлопные газы. Смотри только вперед. Должен предвидеть, что сделает какой-то придурок. Теперь их ездит все больше и больше. А еще к тому же блюстители порядка! Придурков они не остановят, а меня обязательно поймают. И всегда что-нибудь найдут. А летом — потные тела, поджаривание в металлической коробке, не понимаю, зачем мы это делаем. Воздух застаивается на обочинах, все в нас сублимирует, зачем мы это делаем? Одежда прилипает к сиденьям, кондиционер переполнен вирусами, зачем мы это делаем. А зимой — замерзшие окна, лязганье зубов, пока машина согреется. А когда дождь, перед окнами — туман. Потоки воды обрушиваются на машины… Я не понимаю, зачем мы это делаем?.. Если бы это не было так удобно, я бы плевал на эту езду. Я езжу хорошо. Сноровка. Я развожу тех, кто навеселе после семейных праздников. Это необходимо, ведь нельзя же их оставлять на улице. Я вожу мамины покупки. Это необходимо. Покупки складываю в багажник. Мы много едим. Сестра отвоевала себе мотоцикл. Ей уже больше ничего не нужно. Она не зависит от машины. Когда я долго вожу машину, я ужасно устаю. У меня болят глаза. Если я не покончу с вождением, я совсем ослепну. Мне это противно.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.