Антология современной швейцарской драматургии - [72]
ДОРА. У нас все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.
ПСИХОФРИЦ. А как твои дела, Массимо?
МАССИМО. Отлично.
ПСИХОФРИЦ. Да вы споетесь!
Массимо и толстая Дора поют.
ВДВОЕМ. Отлично. Отлично. Отлично.
ПСИХОФРИЦ. Тьфу ты. По дороге наступил в коровью лепешку. (Кричит коровам.) Эй вы, телки сраные!.. Только послушайте, как они перезваниваются. (Идет по лужайке, шаркая и пытаясь оттереть коровью лепешку.)
КАРЛ. Мне плохо.
МАМА. Наслаждайся этим.
ПСИХОФРИЦ. Сраные горы.
Массимо хохочет как сумасшедший. Появляется легендарная Сандра.
САНДРА. Чего ты тут разорался?
ПСИХОФРИЦ. А вот и легендарная Сюзанна.
САНДРА. Сандра.
ПСИХОФРИЦ. Позвольте представить — печальный Карл Клотц и его божественная мама.
Карл подпрыгивает. Несмотря на то что обе ноги у него в гипсе, он собирается броситься на Психофрица.
МАМА. Не сходи с ума, Карл.
ПСИХОФРИЦ. Почему же? Он здесь именно за этим. (До бесчувствия избивает Карла тростью.)
Массимо очень громко и пронзительно смеется.
КАРЛ. Посмотрите, что за безбашенный тип, кричат люди, когда я появляюсь на канате. С широкой ухмылкой воскресного формата я двигаюсь к ней навстречу, в руках — флакончик духов, которыми она сразу же прыскается. Теперь публика внизу чувствует ее аромат. У молодого человека есть вкус, кричат они, в то время как я обнимаю ее за талию. А потом мы танцуем. Вальс. Он ведет ее как чемпион мира, кричат они. Ты мой парень, шепчет она мне на ухо. И я знаю, что это на самом деле так. Я наклоняюсь к ней. И вдруг все исчезает. Только тихий звон коровьих колокольцев вдалеке. И поцелуй, не позволяющий нам упасть.
Карл лежит, привязанный к кушетке. Вокруг него столпились люди. Говорят наперебой.
МАМА. Расслабься, Карл.
ПСИХОФРИЦ. Я не верю в Бога, но я верю в силу пятидесяти тысяч вольт, которые проносятся сквозь мозг и стирают все напрочь.
МАССИМО. Приходит Чиполлино к психиатру.
МАМА. Но мама постаралась.
ПСИХОФРИЦ. Предстоит еще как следует поработать.
ДОРА. Лизи. Лизи, где ты?
МАССИМО. У меня комплекс неполноценности.
ПСИХОФРИЦ. Я люблю горы.
МАМА. А воздух так прекрасен.
МАССИМО. Психиатр отвечает: «Мы должны уничтожить проблему в корне».
ПСИХОФРИЦ. А вот у меня такой здоровый. Все поняли?
ДОРА. Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.
МАМА. Вы ставите меня в неловкое положение.
ПСИХОФРИЦ. Это доставляет мне удовольствие.
МАССИМО. Я сам его нашел.
САНДРА. Карл.
МАМА. Наслаждайся этим.
САНДРА. Карл Клотц.
ПСИХОФРИЦ. По местам.
МАМА. И только попробуй не насладись!
ПСИХОФРИЦ. Готово.
САНДРА. Ты — мой парень.
МАМА. Слушай, как звенят колокольца. (Накладывают электроды.)
КАРЛ. Мама!
На рыночной площади. Дует сильный ветер. Выступает легендарная Сандра. Идет по канату. Посылает воздушные поцелуи. Танцует. Прыгает. Выполняет все. Идет дальше.
В комнате.
ПСИХОФРИЦ. Это неправда. Нет. Я отказываюсь понимать.
МАМА. Тогда хотя бы поверьте.
ПСИХОФРИЦ. Сколько?
МАМА. Ровно пятнадцать килограммов.
ПСИХОФРИЦ. В пересчете на венские шницели получается шестьдесят штук. Это безумно много мяса. Предполагаю, он сутки напролет делал наклоны туловища.
МАМА. Он вообще не двигался. Жир ушел сам по себе.
ПСИХОФРИЦ. И насколько он отощал?
МАМА. Он на верном пути к исчезновению. Если бы он не издавал эти гортанные звуки, я бы постоянно на него натыкалась.
ПСИХОФРИЦ. Вы — гениальная мама.
МАМА. Совершенно верно. В вопросах воспитания никому со мной не сравниться.
ПСИХОФРИЦ. Ключевые слова — гортанные звуки. Позвольте осведомиться, а с психикой его дела обстоит так же сенсационно?
МАМА. Он кряхтит, смеется и веселится.
ПСИХОФРИЦ. Чувак!
МАМА. Даже строит предложения.
ПСИХОФРИЦ. Ну! Мне стоит начать беспокоиться?
МАМА. Его любимое предложение: «Да, мама». Он говорит его круглые сутки.
ПСИХОФРИЦ. А на втором месте? Я — фанат рейтингов.
МАМА. Второго пока нет. Он только начал его выстраивать.
ПСИХОФРИЦ. Хорошо. Человек должен думать.
МАМА. По-вашему, он снова превратится в дикое животное?
ПСИХОФРИЦ. У него логика зомби, которую я безумно ценю в нем. Совершенно здоровый пессимизм.
МАМА. Но сейчас он — настоящая отрада. Так мило смеется и теряет килограммы. Сегодня мы поикали.
ПСИХОФРИЦ. Вот бы прямо сейчас увидеть его и расцеловать. Черт побери. Такой славный мальчуган.
МАМА. Т-с-с. Он спит.
ПСИХОФРИЦ. Можно я принесу ему горячего молока с медом? У меня и печенье есть.
МАМА. Возьмите себя в руки.
ПСИХОФРИЦ. Шучу-шучу. Печенье я еще в машине умял.
МАМА. Ну, в таком случае заходите.
Они вместе идут к Карлу в комнату. Тихо открывают двери. Стоят в дверном проеме и рассматривают спящего Карла.
ПСИХОФРИЦ. Выглядит таким умиротворенным.
МАМА. И ничего наигранного.
ПСИХОФРИЦ. Вы только посмотрите. Он улыбается. Что же ему снится?
МАМА. Все только самое здоровое.
ПСИХОФРИЦ. Салат.
МАМА. Пойдемте, пусть поспит.
ПСИХОФРИЦ. Еще минутку. Я одержим этим душевным спокойствием.
МАМА. Ну ладно.
ПСИХОФРИЦ. Хорошо. Все. Все отлично.
МАМА. Я закрываю двери.
ПСИХОФРИЦ. Закрывайте. Удачи. Да здравствуют просторы! Спокойной ночи, дорогой Карл. Спи сладко.
Мама посылает в комнату воздушный поцелуй. И закрывает двери.
КОНЕЦ.
Мирьям Найдхарт
«Неофобия»
(Интимные проникновения в кризис воспроизводства)
© 2007 by Mirjam Neidhart.
УДК 821.112.2ББК 84(4Шва) В42Книга издана при поддержке Швейцарского фонда культурыPRO HELVETIAВидмер У.Любовник моей матери: Роман / Урс Видмер; Пер. с нем. О. Асписовой. — М.: Текст, 2004. — 158 с.ISBN 5-7516-0406-7Впервые в России выходит книга Урса Видмера (р. 1938), которого критика называет преемником традиций Ф. Дюрренматта и М. Фриша и причисляет к самым ярким современным швейцарским авторам. Это история безоглядной и безответной любви женщины к знаменитому музыканту, рассказанная ее сыном с подчеркнутой отстраненностью, почти равнодушием, что делает трагедию еще пронзительней.Роман «Любовник моей матери» — это история немой всепоглощающей страсти, которую на протяжении всей жизни испытывает женщина к человеку, холодному до жестокости и равнодушному ко всему, кроме музыки.
Вслед за двумя автобиографическими романами «Любовник моей матери» и «Дневник моего отца» известный швейцарский писатель Урс Видмер сочинил новую книгу — «Жизнь гнома», в которой рассказывает о своем детстве. Главный герой — любимая игрушка автора, гном, который приносит удачу и охраняет своего маленького хозяина от всяческих бед.
Брат главного героя кончает с собой. Размышляя о причинах случившегося, оставшийся жить пытается понять этот выбор, характер и жизнь брата, пытаясь найти, среди прочего, разгадку тайны в его скаутском имени — Коала, что уводит повествование во времена колонизации Австралии, к истории отношений человека и зверя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На двенадцатый день рождения герой книги Карл получает в подарок книгу с чистыми страницами, куда он должен день за днем записывать историю своей жизни, которую после его смерти, согласно традиции, прочтет сын. Но случилось так, что книга пропала, и сын заново, во второй раз, пишет жизнеописание отца, человека незаурядного, страстного любителя книг. Его духовный мир неразрывно связан с творчеством Вийона, Стендаля, Дидро и других выдающихся французских литераторов прошлого, а в реальной жизни он — член группы художников-авангардистов, пламенных антифашистов.
Семейный микрокосмос глазами дочери, которая в день свадьбы кончает с собой. Она возвращается как дух, чтобы понять причины своего жизненного фиаско.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.