Антология современной швейцарской драматургии - [39]
ЕПИСКОП. Сгинь, сатана!
ПОВАР. Никто не знает полностью систему запальных шнуров, которые образуют сплошную сеть вокруг всего земного шара. Даже самая дальняя долина в Колумбии или в Верхней Баварии опутана проводами и при необходимости или по случайности взлетит на воздух. Центрального пульта управления нет, и даже тех, кто думает, что это они управляют ходом истории, носит взрывной волной туда-сюда. От того, кто сейчас больше всех уверен, что правит миром, зависит меньше всего. Больше нет никакого управления, что же это за мир?.. Вас и меня разорвет на кусочки совершенно одинаково, хотя ни один повар, если он еще в своем уме, не решится выйти из своей кухни. Но вы же видите, мы все-таки рискнули выйти. Все повара, во всем мире… Я это знаю, я это вижу. Мне стоит только прикрыть глаза. Мужчины в кашемировых пальто и женщины в мехах пробираются тайком от укрытия к укрытию. Полицейские уже не знают, как быть, между преступниками и жертвами больше нет никакой разницы. Они уничтожают сами себя, и никто не может положить этому конец. Ни жалости, ни пощады, ни улыбки там, на улицах, и откуда им взяться, если все идет к концу и больше не начнется заново, как после прошлых катастроф, после падения Рима, после Французской революции, после Русской. Разве что потом где-то из-под руин снова радостно закричит ребенок. Больше нет, как раньше, короля, который мог бы основать новую империю. Сегодняшние короли лежат мертвые среди своих мертвых вассалов, работавших на них за деньги, под мертвыми деньгами, горами акций, вонючими кредитами. Там, снаружи, пахнет разложением, гнилью последних десятилетий. Один вдох — и тебя шатает, три — и ты задохнешься. Это конец. На этот раз погибнут и дети. (Он бросает пригоршнями арахис, очень много. Уходит. Директор отеля уходит следом за ним.)
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Арахис!
Все кидаются на орехи. Хватают как можно больше. Лихорадочно жуют.
БАНКИР. Орешки. Мелочь.
Все набрали себе по кучке арахиса. Они сидят по одиночке, очищают орехи, жадно едят. Молча. Наконец не осталось ни одного ореха.
БАНКИР. Что бы из меня вышло, если бы я не стал тем, кем я стал.
БИЗНЕСМЕН. Банкир.
БАНКИР. А что бы из тебя получилось…
БИЗНЕСМЕН. …если бы я не стал тем, кем стал.
БАНКИР. Бизнесмен.
БИЗНЕСМЕН. Ты думаешь, тебе не повезло, что ты…
БАНКИР. Вроде того, да.
БИЗНЕСМЕН. И что мне не повезло?..
БАНКИР. Да, очень.
БИЗНЕСМЕН. Тебе кажется, другие люди…
БАНКИР. Да.
БИЗНЕСМЕН. В чем-то?…
БАНКИР. Иные.
БИЗНЕСМЕН. Счастливее?
БАНКИР. Определенно.
БИЗНЕСМЕН. Трудно сказать, в чем тут дело.
БАНКИР. Пару минут назад, когда мы разбирали орехи, ты отдал бы мне несколько штук, если бы я тебя попросил?
БИЗНЕСМЕН. Нет.
БАНКИР. И никто во всем мире не отдал бы. (Замечает еще один орешек.) Вон. Вот еще один. (Отдает его бизнесмену.)
БИЗНЕСМЕН (ест орех).
БАНКИР. Что надо сказать?
БИЗНЕСМЕН. Что?
БАНКИР. Надо сказать: «Спасибо».
БИЗНЕСМЕН. Спасибо.
БАНКИР. Когда мне было восемнадцать, я путешествовал пешком и автостопом по Греции. Спал на пляжах и всякое такое. Плавал с рыбаками. Может, если бы я остался там…
БИЗНЕСМЕН. Для меня такой страной была Франция.
БАНКИР. Наксос. Сегодня я был бы рыбаком в Наксосе.
БИЗНЕСМЕН. Мне тоже было восемнадцать, я тоже бродяжничал. Помогал собирать персики.
БАНКИР. Греческого я не знал, никого не понимал.
БИЗНЕСМЕН. А я и сегодня не знаю французского.
БАНКИР. Что бы из нас вышло…
БИЗНЕСМЕН. …если бы мы не стали тем, кем стали.
БАНКИР. Да.
БИЗНЕСМЕН. Да.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (у окна). Здесь плохо пахнет. Почему окно не открывается?
ЕПИСКОП. От них плохо пахнет, фройляйн. Просто от них плохо пахнет.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Ладан, пот, моча… Раньше оно открывалось.
ПРОФЕССОР. Что-то здесь очень сильно воняет. Это точно.
БИЗНЕСМЕН (намекает на министра). Он наложил в штаны.
МИНИСТР. Почему отсюда нельзя выйти?
ПРОФЕССОР. Кал можно есть. Если назвать его фекалиями, можно есть.
МИНИСТР (все смотрят на него с жадностью). Я не наложил в штаны.
БАНКИР. Моча. Мочу можно пить.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО (у окна). Хоть кирпичом в него кидай. Закрыто.
БИЗНЕСМЕН (профессору). Откуда здесь взяться фекалиям? (Банкиру.) Уж точно не из тебя.
БАНКИР. Дам тебе тысячу за полстакана мочи.
БИЗНЕСМЕН. Да откуда тут взяться моче.
ПРОФЕССОР. Если ничего не попадает внутрь, то нечему выйти наружу. Закон природы.
МИНИСТР. Я это все время говорю.
КИТАЕЦ (по-китайски). Это сказал Мао Цзэдун. Мао Цзэдун.
ЕПИСКОП. Деньги плохо пахнут, это сказал Иисус. Здесь так отвратительно пахнут деньги.
БАНКИР (его осенило). Деньги!
БИЗНЕСМЕН. Что «деньги»?
БАНКИР. Я съем свои деньги. (Ест.)
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Дай мне тоже сотенную.
БИЗНЕСМЕН. Точно. У меня тоже где-то есть… (Жует банкноту.)
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (получила купюру). Это пятьдесят. (Ест.)
ЕПИСКОП. Кредитная карточка. Про кредитные карточки Иисус ничего не говорил. (Пытается есть свою кредитную карточку.)
ПРОФЕССОР. У меня есть евро и доллары. Что калорийнее? (Решается, ест.)
МИНИСТР. Я бы никогда не стал есть доллары. (Ест.)
КИТАЕЦ. Юани. (Ест.)
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Железнодорожный билет. Разве что его?
УДК 821.112.2ББК 84(4Шва) В42Книга издана при поддержке Швейцарского фонда культурыPRO HELVETIAВидмер У.Любовник моей матери: Роман / Урс Видмер; Пер. с нем. О. Асписовой. — М.: Текст, 2004. — 158 с.ISBN 5-7516-0406-7Впервые в России выходит книга Урса Видмера (р. 1938), которого критика называет преемником традиций Ф. Дюрренматта и М. Фриша и причисляет к самым ярким современным швейцарским авторам. Это история безоглядной и безответной любви женщины к знаменитому музыканту, рассказанная ее сыном с подчеркнутой отстраненностью, почти равнодушием, что делает трагедию еще пронзительней.Роман «Любовник моей матери» — это история немой всепоглощающей страсти, которую на протяжении всей жизни испытывает женщина к человеку, холодному до жестокости и равнодушному ко всему, кроме музыки.
Вслед за двумя автобиографическими романами «Любовник моей матери» и «Дневник моего отца» известный швейцарский писатель Урс Видмер сочинил новую книгу — «Жизнь гнома», в которой рассказывает о своем детстве. Главный герой — любимая игрушка автора, гном, который приносит удачу и охраняет своего маленького хозяина от всяческих бед.
Брат главного героя кончает с собой. Размышляя о причинах случившегося, оставшийся жить пытается понять этот выбор, характер и жизнь брата, пытаясь найти, среди прочего, разгадку тайны в его скаутском имени — Коала, что уводит повествование во времена колонизации Австралии, к истории отношений человека и зверя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На двенадцатый день рождения герой книги Карл получает в подарок книгу с чистыми страницами, куда он должен день за днем записывать историю своей жизни, которую после его смерти, согласно традиции, прочтет сын. Но случилось так, что книга пропала, и сын заново, во второй раз, пишет жизнеописание отца, человека незаурядного, страстного любителя книг. Его духовный мир неразрывно связан с творчеством Вийона, Стендаля, Дидро и других выдающихся французских литераторов прошлого, а в реальной жизни он — член группы художников-авангардистов, пламенных антифашистов.
Семейный микрокосмос глазами дочери, которая в день свадьбы кончает с собой. Она возвращается как дух, чтобы понять причины своего жизненного фиаско.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.