Антология современной французской драматургии. Том I - [127]

ДАФНА. Хочешь, подарю?

МИШЛИН. Спасибо, я не ношу маминых платьев.

ДАФНА. У нее была такая же фигура, как у меня! (Надевает платье.) Жаль, немного порвано, вот здесь.

ЛЮК. Очень подходящий наряд для похорон чайки в Мэне. А пока что ты могла бы пристроить эту птичку у себя на голове, вместо шляпки.

МИШЛИН. Она купила его на блошином рынке! На той неделе я видела это платье на базаре Малика!

ЖАН. Это уж ни в какие ворота! Видала, как выделывается? Косит под травестюху.

МИШЛИН. Вот именно! Нет, ну и народ пошел!

АХМЕД(Дафне). Я завернул птицу во влажное полотенце. Когда будешь хоронить, вспомни обо мне, ладно? Держи!

ДАФНА. Спасибо, Ахмед. Давай! (Убирает чайку в свою дорожную сумку.)

АХМЕД. Она тебе всю одежду промочит!

ДАФНА. Ничего! Ой, смотрите, что я нашла! Калифорнийское розовое шампанское!

ЛЮК. Фу! Оно хоть холодное?

ДАФНА. Почти. На, Ахмед, открой шампанское, ты ж настоящий мужчина.

АХМЕД. А где штопор?

ЖАН. Дай сюда, это надо пальцами откручивать!

ДАФНА. Ой, смотрите, что я еще нашла — травку!

ЛЮК. Блеск! Гуляем! Дай-ка ее сюда, я себе косячок сверну! (Сворачивает сигарету.)

ДАФНА. Да у меня на кухне полная коробка, и еще ящик бурбона! Сходи, принеси, Ахмед, а?

АХМЕД. Там открыто?

ДАФНА. Ой, нет, я, наверно, закрыла. Вот, возьми ключ.

ЖАН. Ну и тугие эти твой американские пробки. Как будто из дерева сделаны.

ЛЮК(Ахмеду). Посмотри, нет ли там чего еще. Тащи, что найдешь.

АХМЕД. А холодильник ты что, оставляешь?

МИШЛИН. Вытащи его на площадку, завтра пришлю за ним водителя.

АХМЕД. Спасибо, Дафна! (Уходит.)

Жан открывает и разливает шампанское.

ЛЮК. Коли на то пошло, оставила бы нам и свои рубины.

ДАФНА. Хотела бы, но не могу. Это все, что у меня осталось на белом свете.

МИШЛИН. Это подарок твоей бабушки?

ДАФНА. Нет, это подарок Джона на рождение Кати. Они принадлежали его матери. Матери Джона.

МИШЛИН. Нут вот. Когда умрешь, оставишь их Кате, к тому времени они как раз войдут в моду.

ДАФНА. Разумеется, если они к тому времени еще будут у меня. Но, учитывая, в каком я состоянии, неизвестно, удастся ли мне хоть до Нью-Йорка добраться.

МИШЛИН. Ну что ты, дорогая, мы проводим тебя в аэропорт.

ДАФНА. А, хорошо, спасибо. Но тогда я должна предупредить Джона, чтобы он приехал за мной в аэропорт Кеннеди. Он меня просто в ужас вгоняет, этот аэропорт Кеннеди!

ЖАН. Ты хоть не посеяла свой американский паспорт?

ДАФНА. Нет, вот он! Свинство какое, промок! Он теперь недействителен! О господи, что мне делать?

ЖАН. Да у тебя все вещи промокли! Господи, у тебя с чайки натекло в чемодан, какая гадость! (Вываливает вещи из сумки в раковину.) Все провоняло тухлой рыбой!

Скрежет холодильника по искусственному мрамору.

ДАФНА. Что происходит?

ЛЮК. Это твой холодильник волокут по искусственному мрамору на площадке. Эй, Мишлин, раскуришь мне?

МИШЛИН. Ой, да ты ж косяк скрутил!

АХМЕД (входит, таща несколько коробок с бутылками). Надо же, у тебя там целая куча бутылок! Просто как в винном погребе! (Уходит обратно.)

МИШЛИН. Ого, как забирает!

ЛЮК. Передай сюда!

МИШЛИН(кашляет). Похоже, с «винтом»!

ЛЮК. Никакой это не «винт», это аммиак. Колумбийцы на траву мочатся, мухлюют, чтоб весила побольше. Видишь, внутри цветка такие вроде как грибы? Это грибок из мочи индейцев. Поэтому у них травка слегка того, галлюциногенная.

МИШЛИН. Да нет же, это никакая не колумбийская трава! Это тмин! Это веточка тмина, козел несчастный!

ЛЮК. Ты сдурела? Ты что, никогда не видела колумбийскую траву?

ЖАН. Что за мерзкая тварь эта чайка, у нее течет из всех дырок!

АХМЕД(входит с двумя чемоданами, большим и маленьким). Слушай, Дафна, ты забыла чемодан!

ДАФНА. Ой, спасибо. Ой нет, я видеть не хочу этот чемодан, оставь его на площадке или выброси!

АХМЕД. А что в нем такое? Ну и тяжесть! И заперт на ключ!

ДАФНА. Статуя. Греческая статуя, которая принадлежит моему мужу.

МИШЛИН. Вот и отвези ему его статую. Отлично, может, это его смягчит!

ДАФНА. Нет, нет, она слишком тяжелая. Я оставлю ее здесь.

МИШЛИН. Мы посадим тебя в самолет, дорогая. Это все, что у нее было?

АХМЕД (ставит чемодан на видное место). Остался еще матрас на полу и большая детская кроватка. Но матрас совсем старый. Я могу взять детскую кроватку для своей племянницы?

МИШЛИН. Конечно.

ЖАН. Мать честная, да она живая, эта чайка!

Люк и Ахмед подходят к раковине. Мишлин останавливается на полдороге.

ЛЮК. Что?

ЖАН. Она крыльями шевелит!

ЛЮК. Ты с ума сошел!

АХМЕД. Живая. Ой!

ЖАН. У, жуть какая, она вытошнила мыло! Пузыри, как от «Аякса»!

АХМЕД. Не трогайте ее!

ЛЮК. Дай погляжу.

АХМЕД. Смотрите, успокоилась, не надо ее трогать, придет в себя потихоньку! Ей только нужно отдохнуть!

ЖАН. У них семь жизней, у этих животин!

АХМЕД. Я отнесу ее к сестре, устрою ей гнездо на камине, чтоб она оправилась!

МИШЛИН. Нет, лучше ко мне! У меня большая терраса.

АХМЕД. Правда?

МИШЛИН. Ну конечно, у меня даже есть голубятня с голубями, они смогут играть вместе!

АХМЕД. Спасибо, Мишлин.

МИШЛИН. А у тебя курчавые волосы.

АХМЕД. Да, как у матери. А вот у отца волосы гладкие, как у тебя.

МИШЛИН. Да это же парик, дорогой!

ЛЮК(Жану). Держи сигарету. И вытри руки, а то ты похож на торговку рыбой!

ЛЮК. Нет, подумать только, подожди, дай я руки вымою. И посмотри, в каком виде ее вещи! Спасибо.