Антология современной французской драматургии. Том I - [120]

Люк, я порезался!

ГОЛОС ЛЮКА. Оставь меня в покое! Могу я хоть в душе побыть пару минут один?! (Гонит Жана вон из ванной мокрым полотенцем и захлопывает дверь.)

ЖАН. Совсем обалдел!

МИШЛИН. Иди сюда, дорогой, сунь палец под холодную воду!

ДАФНА. Ахмед, идем ко мне, дорогой, идем ко мне. Идем ко мне. Идем ко мне, Ахмед!.. Ты меня слышишь?

АХМЕД. Чуть попозже.

МИШЛИН. Вся фасоль в крови, вот это да!

ЖАН. Ничего страшного, добавим кровь в соус!

ЛЮК (в полотенце, повязанном вокруг бедер, на лбу марлевая нашлепка, которую он потом снимет). Я не пытался покончить с собой. Я случайно открыл дверь лифта между этажами. Ты уж извини, Дафна, я был немного пьян. Вот, твой бинт.

ЖАН. Спасибо.

ЛЮК. Что вкусненького готовите?

ЖАН. Баранью ногу.

ЛЮК. Да вы с ума сошли, не нужно ставить духовку на максимум.

ЖАН. Просто у меня не получилось ее переключить.

ЛЮК. Ничего не умеете делать. Чесноком нашпиговал?

ЖАН. Да, две головки.

ЛЮК. Две головки? А ну вытаскивайте ее быстро из духовки, нужно убрать чеснок!

МИШЛИН. Ты что, сдурел? С чесноком вкуснее!

ЛЮК. Просто варвары. А что, виски больше нет?

ДАФНА. У меня немного есть. Идем, Ахмед, принесем виски.

ЛЮК. Да ладно, есть хорошее вино!

МИШЛИН. Я его стащила из маминых запасов.

ЛЮК. Дафна и Ахмед, накрывайте на стол!

ДАФНА. Я сюда не на работу пришла. И вообще, я под кислотой и делать ничего не могу.

АХМЕД. Я могу накрыть на стол.

ЛЮК(Ахмеду). Смотри, там приборы, там тарелки, там бокалы. И открой две бутылки вина, пока я оденусь.

МИШЛИН. Как это может быть, чтоб у тебя не было петрушки?

ГОЛОС ЛЮКА(из шкафа). Где та джелаба, которую ты купил мне в Агадире?

ЖАН. Под стопкой простыней! Нет у меня петрушки, ну нет у меня петрушки, что мне, удавиться теперь?

МИШЛИН. Может, лаврушки добавить? С лаврушкой тоже вкусно.

ЖАН. Ну вот, правильно, положи лаврушки, будет очень вкусно. Стой, Ахмед, этот нож оставь мне.

ЛЮК(входит с револьвером в руке, голый). Это что еще такое?

ЖАН. Это револьвер. Я забыл тебе сказать, что спрятал его в стопке постельного белья.

ЛЮК. Револьвер? Никто не прячет револьвер под стопкой белья!

ЖАН. А где ты хочешь, чтоб его прятали? Револьвер ведь не должен валяться где попало?

ЛЮК. Он заряжен?

ЖАН. Да нет, не заряжен! Этот револьвер отец подарил мне на семнадцать лет. Я забрал его у матери, когда был у нее на Рождество.

ЛЮК. Выбрось его в мусоропровод, пожалуйста.

ЖАН. Слушай, ну кто выбрасывает револьвер в мусоропровод?

ЛЮК. Избавься как хочешь от этого револьвера, только немедленно!

АХМЕД. Ну что вы, это отличный револьвер. Не надо его выбрасывать. Ну-ка, покажите! Ну да, это кольт, отличный револьвер.

ЖАН (забирая револьвер). Не буду я его выбрасывать. Лучше я его уберу, а завтра отвезу к матери. (Убирает револьвер в ящик комода.) Вот так! (В тот момент, когда он запирает ящик, раздается выстрел. Все вскрикивают, кроме Ахмеда.) О черт!

ЛЮК. Ведь кого-то могло убить!

Дафна падает. Все кидаются к ней, кроме Ахмеда.

ЛЮК. Она ранена?

АХМЕД. Да нет, пуля прошла через другую стенку комода. Вот дырка.

ДАФНА. Вы все сговорились, чтобы напугать меня!

ЛЮК. Скорей уж ты нас, а?

ДАФНА. Вы же знаете, что я под кислотой! Я хочу свою дочку! Где моя дочка?

МИШЛИН. Муж отобрал у нее Катю?

ЛЮК. Украл неделю назад. Дафна была под кислотой и только вчера заметила.

ДАФНА. Я думала, что забыла ее здесь! И никак не могу связаться с адвокатом, он уехал кататься на лыжах.

ЖАН. А муж уехал к своим родителям, в Нью-Йорк, вместе с Катей. Вот такие дела!

ДАФНА. Я думала, он у своей матери в Фонтенбло, но он, кажется, уехал обратно в Нью-Йорк. Если бы я была уверена, я бы и сама сразу поехала в Нью-Йорк, но сначала я хочу поговорить со своим адвокатом!

ЛЮК. Да что с ней может случиться, с твоей Катей? Голодом ее не заморят, холодом тоже. Получишь ее обратно через несколько дней! Да, нарежь колбасу, Ахмед.

АХМЕД. А куда ее выложить?

ЛЮК. На блюдо. Куда ж еще?

ДАФНА. Скотина! Это из-за тебя я стала такой!

ЛЮК. А какой такой она стала? Чушь какая-то! Если ты подсела на кислоту, это еще не дает тебе права оскорблять людей у них же дома! Выметайся отсюда, добром прошу!

ЖАН. Люк, прошу тебя, хватит, оставь ее, она сама успокоится!

МИШЛИН. Успокойся, дорогая!

АХМЕД(режет колбасу, будто топором рубит). Так нормально? Или я слишком толсто нарезал?

ЛЮК. Сойдет. Ну-ка, Ахмед, помоги мне вытащить баранью ногу из духовки. Придержи дверцу. Только не обожгись! Да она ж сгорела, эта нога!

ЖАН. Вот черт, я совсем забыл!

МИШЛИН(поддерживает Дафну). У нее обморок! Дайте скорее мокрое полотенце!

ЛЮК. Сама возьми! Ай черт, я пальцы обжег!

ЖАН. Вот это здорово. Ты уронил баранину на пол!

ЛЮК. Погоди, сейчас соберем соус ложкой. Где ложки?

ЖАН. Ахмед, дай там ложку со стола.

МИШЛИН. Дайте мокрое полотенце!

ЛЮК. Что с ней?

МИШЛИН. Быстрее, мокрое полотенце!

ЖАН. На!

МИШЛИН. Она перебрала с кислотой. Положим ее на диван.

ЛЮК. Вот дурдом!

МИШЛИН. У тебя молоко есть? Ей надо молока дать! Это лучшее противоядие от кислоты.

ЖАН. У нее дома наверняка есть молоко. Ахмед, принеси от Дафны молоко из холодильника, там открыто.

Ахмед выходит.

МИШЛИН. Вот дерьмо, ей плохо.

ЛЮК. Да что с ней?

ДАФНА. Мне на вас смотреть страшно, вы просто монстры какие-то.