Антология современной французской драматургии. Том I - [103]
ПЬЕРЕТТА. Чего?
АЛЕН (в сильном смущении). Так оголяться. До пупа…
ПЬЕРЕТТА. Значит, тебе бы не понравилось, если бы я… (Кладет руки себе на грудь, делает несколько танцевальных па.)
АЛЕН. Пьеретта!
ПЬЕРЕТТА. Со змеем, обвившимся вокруг руки?
АЛЕН. Не делай этого…
>В дверь стучат. Ален замолкает. Ручка поворачивается. Кто-то упорно пытается открыть дверь. Потом все стихает. Пьеретта прижимается к Алену, который чуть заметно напрягается.
Это Лаура…
ПЬЕРЕТТА. Нет, шаги мамзель Эмилии.
АЛЕН. Пусть катится колбасой.
ПЬЕРЕТТА(прыскает). О, Ален!
АЛЕН. Знаешь, цыпочка, у меня из головы не идет то, что ты мне сейчас сказала. Про вашу комнату, что в нее каждый может войти, когда ему вздумается…
>Пьеретта, улыбаясь, гладит его по голове.
Я не хочу, чтобы ты дольше оставалась в этой комнате.
ПЬЕРЕТТА. Но мне недолго в ней быть!
АЛЕН. Все равно…
ПЬЕРЕТТА. Не имеет значения!
АЛЕН. Дело не только в том, что там проходной двор, дело еще и в Лауре.
ПЬЕРЕТТА. В Лауре?
АЛЕН. Мне не нравится, что ты с ней слишком сдружилась.
ПЬЕРЕТТА. Ой, я тебе не рассказывала…
АЛЕН. Есть вещи, которых ты не видишь и о которых не знаешь… Меня также беспокоит воздействие на тебя здешнего климата. Он действует на чувства. С самого начала она такой не была. (Колеблется.) Она стала похотливой.
ПЬЕРЕТТА. Что это значит?
АЛЕН. Это значит… Это значит, что она может дойти до того, о чем даже подумать невозможно…
>В дверь снова стучат, и более настойчиво, чем в первый раз. Ручка вращается и яростно скрипит. Впечатление такое, что дверь сейчас выломают. Слышен голос Жака: «Месье Ален». Затем все стихает.
ПЬЕРЕТТА(прыскает). Бедняга…
АЛЕН. Не такой уж он бедняга. Я потрачу время, но сделаю из него человека. Он толковый парень, этот Жак. Многое понимает. Но только наше дело не терпит грубости и резкости. Все можно взять лаской. Только лаской. Даже с таким ублюдком, как Эрик. Ты же видела, как я его охмурил, как нечего делать… А Жаку размаха не хватает. Он — прилежный исполнитель, не больше. А это непоправимо. Каждый получает по заслугам… Постой-ка… Что с тобой?
>Пьеретта тихонько рыдает. Ален встает и обнимает ее.
ПЬЕРЕТТА. Сама не знаю…
АЛЕН. От счастья?
ПЬЕРЕТТА. Да… от счастья.
АЛЕН. Ах ты, птичка моя… мышонок мой… Если б ты только знала, что творится у меня в душе… Может, завтра будет почта… И придет письмо от месье Диамана…
ПЬЕРЕТТА. И от твоей мамы…
>В дверь тихонько стучат.
АЛЕН. Войдите…
>Ручка поворачивается один раз. Слышен голос Эмилии: «Месье Ален, вас спрашивает дама из пятьдесят первого…» Шаги удаляются.
Иду… Иду..
>Ален сидит за стойкой регистрации, плечом прижимая к уху телефонную трубку и отсчитывая сдачу Мадам Лоспиталье. Она проверяет счет. Рядом переговариваются Месье Велюз и Мадемуазель Лоспиталье. На ней плиссированная юбка и блузка с короткими рукавами, через руку переброшен жакет. По залу проходит Эрик.
МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Вы едва не попали под дождь.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Спускаясь, я попала на небольшое кладбище. Завтра утром, поскольку вы еще здесь…
АЛЕН. Алло!
МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Живописное?
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. По степени неприбранности, пожалуй, да. Есть совсем свежая могила с венком из цветов, высушенных солнцем.
АЛЕН. Месье Эрик, вы не видели Жака?
ЭРИК. Жака? Нет, месье Ален.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Все заросло густым кустарником и чертополохом. А памятники у них — типа жаровни, изъеденной ржавчиной.
АЛЕН. Если увидите его… Надо спустить багаж из номера пятьдесят первого… Алло! Да? Уже сорок пять минут, мадемуазель, я дозваниваюсь в Париж. Трокадеро… Да, в Париже…
>Входят Профессор и Миссис Бэбкок, мокрые от дождя. Проходят через залу к лестнице. Ален вешает трубку. Он спокоен, улыбается.
Они говорят, мадам, что теперь уже совсем скоро.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да, но нам пора уходить. В котором часу проходит автодрезина?
МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Ну вот, видите…
>Ален уходит.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Бедные старички, совсем промокли…
МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Все обстоит не так серьезно, как мы себе представляли.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Но что же произошло?
МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. В последних сводках, которые мне удалось добыть, говорится, что между Парижем и Колом-бэ-ле-дё-зеглиз курсируют вертолеты с эмиссарами. Обсуждается порядок передачи полномочий на законных основаниях.
>Входит Ален.
Парламент старается сгладить впечатление о капитуляции. Но большинство уже выразило согласие.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Жизнь в Париже…
МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Протекает нормально.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. А в Алжире…
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да, многое мы себе придумываем.
АЛЕН. Я ведь говорил. Не следует драматизировать ситуацию…
>Раздраженный, Месье Велюз демонстративно отворачивается.
Разве я не обещал, что все хорошо закончится?
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да… Держите. Это для вас. А это для грума. А двум крошкам с этажа я уже дала.
АЛЕН. Благодарю, мадам. Грума нам, пожалуй, не найти, мадам. Но ничего, я сам багаж спущу. (Уходит.)
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Мы к нему привыкли. Он очень услужливый. Вот и дождь кончился… Который час?
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Небо голубое…
>Входят Профессор и Миссис Бэбкок, успевшие переодеться в сухое, и садятся за столик.
МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Удивительно! Чтобы гроза такой силы…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлены произведения школы «нового романа» — «Изменение» (1957) М. Бютора, «В лабиринте» (1959) А. Роб-Грийе, «Дороги Фландрии» (1960) К. Симона и «Вы слышите их?» (1972) Н. Саррот.В лучших своих произведениях «новые романисты» улавливают существенные социальные явления, кризисные стороны сознания, потрясенного войной, бездуховностью жизни и исчерпанностью нравственных ориентиров, предлагаемых буржуазным обществом.
В книгу известной французской писательницы Натали Саррот (она родилась в 1900 году в России, в городе Иваново-Вознесенске) вошли: автобиографическая повесть "Детство" (1983) и роман "Золотые плоды" (1963), яркий пример нового направления в европейской литературе, "нового романа", одним из основоположников которого она и является. "Новый роман" отразил состояние сознания человека XX века, пережившего сложнейшие, часто трагические повороты социально-исторического развития, крушения устоявшихся взглядов и представлений в силу появления новых знаний в различных областях духовной жизни (теория относительности Эйнштейна, учение Фрейда, художественные открытия Пруста, Кафки, Джойса), которые заставляли радикальным образом пересматривать существующие ценности.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.