Антология современной финской драматургии - [98]

ОЛАВИ. Но это как раз очень печальный образ. После смерти матери мой отец засел в одиночестве в комнате без окон и все время только читал книги. Юнга и Фрейда. И повторял, что это была не настоящая любовь, а проекция.

СААРА. Это как раз «Фауст».

ОЛАВИ. Он специально прикинулся, будто не видел моего прыжка. Он учил меня, что самооценка не должна зависеть от других. Он был прав, но это привело к травме. Мне нужны были восхищение, благодарность и любовь. В итоге целью моей жизни стало добиваться всего этого. И я, словно робот, тащил сам себя в могилу. Так что, если ты не против, давай уберем новый дом. Мне и прежнего хватило.

СААРА. Да нет, ты не понял. Это не для тебя. Он уже задействован в спектакле.

ОЛАВИ. Как это?

СААРА. Это эскиз для «Сиддхартхи».

ОЛАВИ. А кто ставит? Почему ты ничего не рассказываешь?

Входит Алекси, прерывает беседу

АЛЕКСИ. Всем привет. Прошу прощения, если помешал. Как самочувствие? Как ощущения?

ОЛАВИ. Как видишь. Живой.

АЛЕКСИ. А видал, какая красота? Ну, то есть ничего хорошего, конечно, но уж больно смешно в газете написали. «Сердце режиссера не выдержало. Спасение пришло вовремя». Я тебе принес статью.

ОЛАВИ. Поздравляю с назначением на должность гендиректора. Ты теперь мой начальник. Отличные новости.

АЛЕКСИ. Надо бы решить, что будем с «Гармонией» делать?

ОЛАВИ. О чем ты говоришь? Я чуть не умер, а ты принуждаешь меня возвращаться к работе. Я без пяти минут покойник! Да, вам не впервой так поступать. После развода я сразу приступил к читкам новой пьесы. После смерти матери пришел на премьеру. И тем самым посрамил слабаков и бездельников!

АЛЕКСИ. Погоди, ты послушай.

ОЛАВИ. У нас даже текста нет. Всего три элемента. И несколько недель, чтобы все отрепетировать.

АЛЕКСИ. Послушай. У нас есть два варианта. Первый – нанять драматурга, чтобы он дописал «Гармонию», и нанять помощника режиссера, который ее поставит, так что тебе не придется даже на репетиции ходить.

ОЛАВИ. Я до сих пор на больничном! Врач сказал, что мои шансы пятьдесят на пятьдесят. А еще он посмотрел какие-то снимки и сказал, что у меня уже был один инфаркт. И я уверен, что он случился там на церковных ступенях.

СААРА (саркастически). Вот это новость!

АЛЕКСИ. Если все по-умному провернуть, есть шанс на отличные продажи. Режиссер, одной ногой стоявший в могиле, возвращается под свет рампы!

ОЛАВИ. То есть мне не надо будет сидеть на репетициях?

АЛЕКСИ. Как захочешь. Решай сам. Хочешь, сиди себе тут да пей кофе.

ОЛАВИ (думает). Ну-у…

АЛЕКСИ. Запускаем колесики вертеться, да? Через две недели премьера?

Олави размышляет. Алекси ждет

ОЛАВИ. Нет, пожалуй, я это не осилю…

АЛЕКСИ. Ну ладно. Есть еще вариант «Б». Ставим «Фауста».

ОЛАВИ. Боже ты мой, он меня не оставит в покое. Я не хочу ставить ни «Гармонию», ни «Фауста», как вбить это тебе в голову?

АЛЕКСИ. Да нет, «Фауста» ставишь не ты, а тот малец, который ставил «Отелло». У меня и афиши уже готовы.

ОЛАВИ. Желаю удачи. Она вам понадобится.

АЛЕКСИ (уходя). И все-таки я должен сказать, что «Гармония» – это именно тот спектакль, который я мечтаю увидеть на сцене. Часть моей жизни, можно сказать. Ну ничего, когда-нибудь мы к нему вернемся.

ОЛАВИ. Это вряд ли.

Алекси уходит

ОЛАВИ. А ведь я знаю, как изобразить последний элемент – Воздух. Как-то в документальном фильме про Хиросиму я видел человека, пострадавшего от атомного взрыва. Кто-то случайно прикоснулся к нему, и от прикосновения он рассыпался в пыль и рассеялся в воздухе. Но мне страшно. Я еще не готов умереть. Не готов развеяться по ветру.

СААРА. Ты не умрешь. Но с тобой может приключиться то же, что и с твоим отцом. Ты останешься один в темной комнате.

ОЛАВИ. О чем ты?

СААРА. Помнишь, ты предлагал мне уехать? Ты ведь не шутил?

ОЛАВИ. Я не шутил. Но ты сказала, что уходишь от меня.

СААРА. И я ушла. Но теперь я прошу тебя отправиться со мной в путешествие. В жизни случаются перемены.

ОЛАВИ. Я не верю, что мы обретем там Гармонию.

СААРА. Что?

ОЛАВИ. Извини. Извини. Конечно же, поедем. Если ты еще не передумала.

Обнимаются

СААРА. Ты опять бледный. Присядь.

ОЛАВИ. Вечно тебе мерещатся всякие ужасы!

СААРА. Да, и ты должен меня слушаться!

Олави усаживается. Включается музыка, сначала тихая, потом громче

Свет постепенно гаснет

СААРА. И вот еще что. В стеклянном доме надо поставить маленькую кроватку…

ОЛАВИ. Кроватку? Зачем? Не понимаю…

СААРА. Скоро поймешь… И да – не думай даже про Ближний Восток. Не хочу никакой Виа Долороса, крестов и распятий…

ОЛАВИ. А кстати, это хорошая идея. Я как раз читал недавно одну пьесу, действие происходит в Иерусалиме…

СААРА. Ох, нет. Даже не начинай.

Продолжают беседу, свет гаснет

КОНЕЦ