Антология современной финской драматургии - [95]

АЛЕКСИ. Да, сильно.

СААРА. Да ладно. Жизнь как жизнь.

АЛЕКСИ. Это… Ты меня прости, что я тут со своими чувствами. С женщиной давно не был, может, от этого все. Работаю слишком много. Я уж к няне стал подкатываться…

СААРА. Ну, что ж тут такого. Попробовать всегда стоит. Дюжину спросишь – одна согласится, так мой отец всегда говорил…

АЛЕКСИ. А вы мастаки на присказки.

СААРА. Жизнь – штука быстрая, только успевай уворачиваться. Это тоже отцовское.

АЛЕКСИ. И верно. Я вот пару лет назад возвращался с работы, за детьми заехал в сад. По дороге все думал, как домой к жене приду. А то я уже месяц работал как проклятый, сутками дома не был… И вот приходим мы, дети с порога кричат: «Мама, мама, мы пришли!» – а никто нам не отвечает. Тишина в доме. Я подумал, на работе задержалась. Звонил ей, звонил – только на автоответчик попадал. Уложил детей, пошел в кухню, а там на столе записочка. Так себе, клочок бумажки: ушла, мол. И все. Ушла… Десять лет вместе прожили. Я лег, попробовал заснуть, не смог. Пошел в детскую, посмотрел, как они спят, и подумал: да-а… Вся-то жизнь теперь пойдет по-другому.

Входит Олави.

ОЛАВИ. Алекси, какой трогательный рассказ. Можно взять для «Гармонии»?

АЛЕКСИ. Ну, бери, если польза будет.

ОЛАВИ. Так что, есть у меня неделя сроку?

АЛЕКСИ. Два дня. Хватит с тебя.

Сцена восьмая: жизнь Саары и Олави

Олави на велотренажере.

Он включает музыку, через некоторое время музыка прерывается.

ОЛАВИ. К психотерапевту приходит второй пациент… Он разведен… Это стихия огня… Пациент начинает. Пациент говорит… Пациент говорит… Терапевт говорит… Ч-черт. Ни одной мысли. Нужен еще кружок…

Снова включает музыку.

СААРА. Что ты делаешь? Два часа ночи…

ОЛАВИ. Обдумываю сцены к стеклянному дому… У нас нет еще Воздуха и Огня.

СААРА. Ты весь дом перебудишь своей ездой на месте.

ОЛАВИ. У меня осталась всего одна ночь, чтобы придумать текст.

СААРА. Я не могу спать среди этой дискотеки!

ОЛАВИ. Тогда уйди, если все равно не помогаешь.

СААРА. Чем тебе помочь-то?

ОЛАВИ. Меня вдруг охватил ужас. Я ничего не вижу… Я проснулся весь в поту и понял, что на самом деле ничего нет. Никакой конкретной идеи. Я как водитель, который тридцать лет просидел за баранкой автобуса, а потом вдруг забыл, куда ему ехать… Ты завела меня вдаль от самого себя. Ты как будто ждала от меня чего-то иного… И я попался в твою ловушку.

СААРА. Ты что же, обвиняешь меня?..

ОЛАВИ. Это ведь ты придумала этот стеклянный дом, это колдовское наваждение…

СААРА. Я просто не знала, как облечь свои мысли в слова.

ОЛАВИ. Так и спрятала бы его. Или никому бы об этом не рассказывала. Я будто потерялся…

СААРА. Ты сам начал заполнять его смыслом. Говорил, что хочешь работать по-новому.

ОЛАВИ. Я отказался от «Фауста». Поспешил… Я хотел показать тебе, что могу работать по-другому. Стеклянный дом – это была твоя идея. В ней нет ничего моего…

СААРА. Так я и знала. Ты опять сходишь с ума. Извини, но я вынуждена это сказать. Месяц назад я потеряла сон. Мне было страшно. Я не понимала, что за человек спит рядом. Такое ощущение, что ты любишь не меня, а… Не знаю даже, как объяснить… Любишь во мне коллегу, который всегда с тобой, поддерживает тебя, придумывает для тебя новые…

ОЛАВИ. Не верю своим ушам. Ты прекрасно можешь обойтись без меня. Ты талантлива…

СААРА. Такое ощущение, что такая, как есть, я тебя не интересую.

ОЛАВИ. Но ведь коллегу из тебя не вычтешь.

СААРА. Последние три-четыре месяца, когда мы с тобой оставались вдвоем и без всякой совместной работы, меня охватывало ощущение пустоты…

ОЛАВИ. Пустоты?

СААРА. Ощущение, что вне работы не существует никакого «мы».

ОЛАВИ. Боже ты мой… Но ведь почти все определяется для человека его профессией и пристрастиями. Книги, которые он читает. Друзья… Интересы… С кем он ходит в театр… Куда отправляется путешествовать… У человека есть энергия, которую нужно во что-то вкладывать. Часть – в работу. Часть – в семью, в отношения. Но я не могу представить, как оторвать одно от другого. Работа объединяет нас.

СААРА. Только работа.

ОЛАВИ. Ты что же, думаешь, что я тебя не люблю?

СААРА. Да, так мне кажется. Это я и пытаюсь сказать.

ОЛАВИ. Боже мой… Ну, иди ко мне. Я люблю тебя. Как же ты не видишь? Я часами могу на тебя смотреть. На твою походку. На твои жесты. Вчера, когда ты рисовала, я наблюдал за движениями твоей руки. За тем, как все твое существо сосредотачивается, исполняется смысла. Когда я смотрю на тебя, я ощущаю красоту как она есть. Я могу находиться рядом, могу наслаждаться твоим присутствием… Мне кажется, это незаслуженный дар. Самый великий дар, какой можно только получить. И это совершенно не связано с работой. Но…

СААРА. Что «но»? О чем ты подумал?

ОЛАВИ. Но что, если это значит, что на самом деле ты не любишь меня? Что если это лишь проекция…

СААРА. Не понимаю…

ОЛАВИ. А этот стеклянный дом и есть я.

СААРА. Ты?

ОЛАВИ. Да… Олави – стеклянный дом, и его можно любить только за его содержимое. Как же я раньше не понял… Ты все время говоришь только о себе. Что ты любишь меня только в движении, в работе. Ты хотела поставить «Гармонию», потому что я, разбитый, пустой, неинтересный молчун, – не тот человек, которого ты любила. И потому дом пуст…