Антология современной финской драматургии - [63]

КАРИ. Я только хотел сказать…

ДЖЕСИКА. Я больше не желаю ничего слышать по этому вопросу.

КАРИ. Но…

ДЖЕСИКА. Он что – не слышит или не понимает?!

КАРИ. У меня осталось две толстовки с надписью «Рэд Девил».

ДЖИМИ. Думаю, можешь оставить их себе. Что скажешь, Джесика?

ДЖЕСИКА. —

ДЖИМИ. Да, можешь оставить. Толстовки.

КАРИ. Ну что ж. Тогда у меня всё. До свидания.

Уходит. Некоторое время стоит на улице.

Сцена третья

На улице.

Выходит Джими. Звуки улицы.

ДЖИМИ. Ну вот.

КАРИ. Морозно.

ДЖИМИ. Я даже не знаю… что сказать. Я потихоньку буду выплачивать тебе на счет. Как только, так сразу. Вот бля. Уфф.

КАРИ. Ну как поправишь свои дела, так сразу и выплатишь.

ДЖИМИ. А как же ты теперь? Что ты будешь… и как?

КАРИ. Осталось немного.

ДЖИМИ. Окей. Тогда ладно.

КАРИ. Хватит на несколько счетов за электричество.

Анни смотрит телевизор в своей квартире.

ДЖИМИ. Ясно. Хорошо.

КАРИ. Мм. А как ты, справишься?

ДЖИМИ. Хотя деньги – это не главное, и надо уметь ценить более важные вещи. Здесь. В этой жизни. (Чуть не плачет.) Но вот это вот для меня очень много значит. Очень-очень много.

КАРИ. Да ладно.

ДЖИМИ. Я думаю, это поворот, и все в моей жизни изменится.

КАРИ. Шаг за шагом. И все получится. (Уходит.) Не переживай.

ДЖИМИ. Ну да. А куда же ты? Ну теперь когда…

КАРИ. Пойду платить за свет.

ДЖИМИ. А-а-а. Я замерз вот совсем. Аж дрожу. (Возвращается обратно в офис.)

Сцена четвертая

Квартира Анни.

Анни сидит с кружкой в руке, смотрит телевизор и ждет, пока в кофеварке приготовится кофе. Комната ярко освещена. Кари оплатил ее счета за свет.

АННИ. Что за чудо случилось. Что за чудо, Анни. Что за чудо! Матти Рёнкя и Петер Нюман опять у меня на экране!

Кофеварка. Телевизор. Музыка. Время.

Действие четвертое

Сцена первая

Раннее утро в квартире у сына. Кари живет в пристройке. Звонок в дверь. Ирис открывает дверь Кари, который стоит в пижаме и дрожит от холода.

КАРИ. Привет. Прости, что беспокою, но я вышел за почтой, а дверь захлопнулась и… Захлопнулась. А я как-то не подумал. Прости, пожалуйста.

ИРИС. Можно же вот так язычок передвинуть, и тогда не захлопнется.

КАРИ. Да, да, конечно. Я просто не подумал, что так может произойти.

ИРИС. Да уж.

КАРИ. Мне очень жаль.

ИРИС. Да-да.

КАРИ. Там такой порывистый ветер. Вот дверь и захлопнулась.

ИРИС. Ммм.

КАРИ. Я разбудил, да?

ИРИС. Да, но ничего уже не поделаешь.

КАРИ. Я думал, что успею прочитать и вернуть газету. А вот как вышло.

ИРИС. Да, да.

КАРИ. Вот газета.

ИРИС. Спасибо.

КАРИ. А Петтери уже ушел?

ИРИС. Да нет, рано ведь. Он еще спит.

КАРИ. Иди ты тоже спать, а я тихонько пройду в свою комнату.

ИРИС. Да какой уж теперь сон.

КАРИ. Мне очень жаль, прости меня, пожалуйста, за это и за всё остальное.

ИРИС. Ммм.

КАРИ. Я все время ищу работу и недорогую квартиру. Но видишь ли, возраст, отсутствие опыта… Но я стараюсь изо всех сил. Я не отчаиваюсь, не подумай. Все обязательно будет хорошо. Вот летом Паула c Мартти продадут дом, и я тогда компенсирую вам причиненное беспокойство.

ИРИС. Будем надеяться, что продадут. (Уходит с газетой в руках.)

КАРИ. Будем надеяться. Да, да. (Присаживается в коридоре один в темноте.)

ИРИС (говорит с Петтери в соседней комнате, полагая, что Кари уже ушел в свою комнату). Я хочу смотреть на все это позитивно. Постепенно, «шаг за шагом». Но что-то в самом его виде, в его вечных извинениях просто сводит меня с ума.

ПЕТТЕРИ. Понимаю, но надо потерпеть еще совсем немного. Я подумал, что он не помешает. Все-таки отдельная комната. В отдельном крыле.

ИРИС. Ты же знаешь, я не самый плохой человек, но из-за него я не только веду себя дурно, но и чувствую себя при этом просто отвратительно. Весь его униженный облик словно обвиняет меня в чем-то. А-а-а-а.

ПЕТТЕРИ. Ну да, да. Что-то такое есть.

ИРИС. Что-то такое? Да всё и постоянно!

ПЕТТЕРИ. Ну, может быть.

ИРИС. От твоего отца не дождешься вообще никакой реакции… он словно знак вопроса в конце несуществующего предложения. Он вообще когда-нибудь на что-нибудь сердился? Выходил из себя? Кричал, когда ты был подростком?

ПЕТТЕРИ. Он тогда много работал, но… такой вот именно он всегда и был.

ИРИС. Дурдом.

ПЕТТЕРИ. Ну да.

ИРИС. В мужчине должно быть что-то… э-э-эх! Твоей матери, наверное, приходилось краснеть за него.

ПЕТТЕРИ. Когда это краснеть?

ИРИС. Ну на разных торжествах там, приемах, у Паулы ведь был свой бизнес.

ПЕТТЕРИ. Ну да, или, точнее, там ведь обычно все друг друга знают. Почти все. А потом, Кари ведь не фрик какой-нибудь, он просто немного слишком добрый.

ИРИС. Прости, но я нисколько не удивляюсь, что твоя мать бросила его.

ПЕТТЕРИ. Ну да, наверное.

ИРИС. Но удивительно, что она сделала это только сейчас.

ПЕТТЕРИ. Ей было жаль его.

ИРИС. Просто ужас. Твоя мать, такая открытая, энергичная, кровь с молоком… и хотя мы с ней тоже не то чтобы очень ладим, но это все равно совсем другой уровень. Всю жизнь таскать за собой на буксире вопросительный знак.

ПЕТТЕРИ. Ну уж ты преувеличиваешь.

ИРИС. Нет, Петтери, мы уж с тобой как-нибудь перетерпим проблемы Райсы, да и наши с тобой неурядицы тоже уладим.

ПЕТТЕРИ. Да, но это все же немного другое.

ИРИС. Мы справимся, мы выплывем, хотя до идеальных отношений нам далеко.