Антология современной британской драматургии - [53]
БАРТЛИ. А какой от этого толк, если им сказать? Так у них хотя бы есть надежда, что он еще жив. Какой им толк от новостей Малыша Бобби? А потом, мы ничего не знаем, вдруг случилось чудо, и Калека Билли не умер там, в Голливуде? Может, доктор ошибся, когда дал Калеке Билли всего три месяца.
ХЕЛЕН. Надеюсь, Калека Билли действительно умер в Голливуде, а то занял там место, которое по праву принадлежит красивой девушке, а ведь прекрасно знал, что скоро сыграет в ящик.
БАРТЛИ. Красивой девушке? Какой толк от красивой девушки в роли парня-калеки?
ХЕЛЕН. Я все что угодно сделаю, только бы мне дали роль.
БАРТЛИ. Я сам слышал.
ХЕЛЕН. Что ты слышал?
БАРТЛИ. Слышал, что в Голливуде пруд пруди красивых девушек, это точно. А вот калек там как раз и не хватает.
ХЕЛЕН. Чего это ты Калеку Билли защищаешь? Разве он тебе не обещал пакетик Чупа-Чупсов, которых ты так и не дождался?
БАРТЛИ. Может, Калека Билли умер и не успел отправить мне Чупа-Чупсы?
ХЕЛЕН. Тебе лишь бы оправдание придумать, сорняк несчастный.
БАРТЛИ. Смерть — уважительная причина, если ты обещанных конфеток не прислал.
ХЕЛЕН. Больно ты добренький. Мне иногда даже стыдно признаться, что ты мой родственник.
БАРТЛИ. Добрым быть не больно.
ХЕЛЕН. У-гу. А так больно?
>ХЕЛЕН щиплет БАРТЛИ за руку.
БАРТЛИ >(испытывая боль). Нет.
ХЕЛЕН >(пауза). А так больно?
>ХЕЛЕН делает ему «крапивку».
БАРТЛИ >(испытывая боль). Нет.
ХЕЛЕН >(пауза). А так больно?
>ХЕЛЕН берет яйцо и разбивает его о лоб БАРТЛИ.
БАРТЛИ >(со вздохом). Лучше уж согласиться, пока ты не разошлась.
ХЕЛЕН. Надо было соглашаться, когда я тебя ущипнула, мог бы головой думать.
БАРТЛИ. Надо было соглашаться, но ты бы все равно яйцо об меня разбила.
ХЕЛЕН. Теперь мы никогда не узнаем.
БАРТЛИ. Ты просто террористка, как только до яиц доберешься.
ХЕЛЕН. До чего же обожаю разбивать яйца о мужиков.
БАРТЛИ. Представь себе, я догадался.
ХЕЛЕН. А можно тебя вообще-то к мужикам отнести? Это не перебор?
БАРТЛИ. Я что-то не заметил, чтобы ты хоть одно яйцо разбила о Малыша Бобби Беннетта, когда он отказался от твоего предложения про поцелуи.
ХЕЛЕН. Мы же были в лодке за милю от берега. Где мне было взять яйцо?
БАРТЛИ. Отказался, потому что ты похожа на ведьму.
ХЕЛЕН. Отказался, потому что был расстроен из-за Калеки Билли, и вообще, эй ты, поаккуратней с ведьмами.
БАРТЛИ. Почему это сырые яйца не пахнут, а вареные пахнут?
ХЕЛЕН. Понятия не имею. Да и вообще мне плевать.
БАРТЛИ. Отказался, потому что ты похожа на плачущую вдову, которая ждет на скале своего подлеца, а он уплыл и больше не вернется.
ХЕЛЕН. В этом предложении что-то очень много «л».
БАРТЛИ. Оно еще к тому же и оскорбительное, помимо кучи «л».
ХЕЛЕН. Ты что-то слишком обнаглел для парня, у которого вся рожа в яйце.
БАРТЛИ. Придет время, когда каждый ирландец окажет сопротивление угнетателям.
ХЕЛЕН. Это что, Майкл Коллинз сказал?
БАРТЛИ. Кто-то из этих толстяков.
ХЕЛЕН. Хочешь, сыграем в игру «Англия против Ирландии»?
БАРТЛИ. Я не умею играть в эту игру.
ХЕЛЕН. Встань здесь и закрой глаза. Ты будешь за Ирландию.
>БАРТЛИ поворачивается к ней лицом и закрывает глаза.
БАРТЛИ. А ты что будешь делать?
ХЕЛЕН. А я буду за Англию.
>ХЕЛЕН берет с прилавка три яйца и разбивает первое о лоб БАРТЛИ. БАРТЛИ открывает глаза, желток течет по его лицу, БАРТЛИ печально смотрит на ХЕЛЕН. ХЕЛЕН разбивает второе яйцо о лоб БАРТЛИ.
БАРТЛИ. Вообще-то это нече…
ХЕЛЕН. Еще не все.
>ХЕЛЕН разбивает о БАРТЛИ третье яйцо.
БАРТЛИ. Вообще-то это нечестно, Хелен.
ХЕЛЕН. Я тебе преподала урок по истории Ирландии, Бартли.
БАРТЛИ. Не нужен мне урок по истории Ирландии. >(Кричит.) И уж точно не с яйцами, я ж только что голову вымыл!
ХЕЛЕН. Потери будут еще тяжелее, чем испачканные в яйце волосы, прежде чем Ирландия снова станет независимой страной, Бартли МакКормик.
БАРТЛИ. И мой лучший свитер, посмотри!
ХЕЛЕН. Он тоже весь в яйце.
БАРТЛИ. Знаю, что в яйце! Прекрасно знаю! А я собирался его надеть завтра в кино, но из-за тебя теперь все накрылось, довольна?
ХЕЛЕН. Я так жду этого кино.
БАРТЛИ. Я тоже ждал этого кино, пока ты мой свитер не испортила.
ХЕЛЕН. Может, мне завтра в кино яйцами покидаться. «Человек из Арана», черт возьми. Могли бы снять фильм «Девушка из Арана», красивая девушка из Арана. А не какое-то дерьмо про тупых рыбаков.
БАРТЛИ. А что, тебе обязательно нужно яйцами кидаться, Хелен?
ХЕЛЕН. Я так горжусь своей работой с яйцами. Эта идиотка собирается когда-нибудь платить за мои яйца? >(Зовет.) Эй, каменная баба!
БАРТЛИ. Она уже там сто лет ищет мою Хубба-Буббу.
ХЕЛЕН. A-а, не могу я до старости лет дожидаться эту старую задницу. Заберешь деньги, Бартли, и отдашь по пути домой торговцу яйцами.
БАРТЛИ. Ага, Хелен, ладно.
>ХЕЛЕН уходит.
Ага, хрен тебе, сука, сраный хрен тебе в рот, стерва…
>ХЕЛЕН просовывает голову внутрь.
ХЕЛЕН. И пусть не вздумает вычесть за те четыре, которые ты об меня разбил.
БАРТЛИ. Хорошо, Хелен.
>Она снова уходит.
>(Вздыхает.) Женщины.
>КЕЙТ медленно выходит из задней комнаты, в рассеянности не сразу замечает БАРТЛИ.
КЕЙТ. Здравствуй, Бартли. Что тебе принести?
БАРТЛИ >(пауза. Потрясенно). Вы же ушли за Хубба-Буббой.
>КЕЙТ, с минуту подумав, возвращается в заднюю комнату.
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.
Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Семейная сага: главный герой несчастлив в браке; за ним всюду следует его второе Я — Король. Король говорит то, что думает, а главный герой нерешителен. Сможет ли он править в королевстве собственной жизни?
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.