Антология Сатиры и Юмора России XX века - [2]

И тогда все увидели, что осень ее наступила…

Ясенек

Тоненький Ясенек тянулся к Солнцу, чтобы показать ему свою стройность и прямоту. Но Солнце от него закрывали более старые и опытные деревья. Они уже давно показывали Солнцу свою прямоту и знали, как это девается. И они говорили Ясеньку:

— Учись изгибаться. Прямые пути далеко не ведут.

Ничего, думал Ясенек, сейчас я поизгибаюсь, но зато потом покажу Солнцу свою прямоту.

Так он тянулся и изгибался, тянулся и изгибался. И вот уже он поднялся выше всех, и перед ним открылось Солнце, такое ясное, светлое…

Вот это была радость! Все-таки он не зря изгибался, все-таки донес до Солнца свою стройность и прямоту!

Он окинул себя ликующим взглядом и ужаснулся. Ничего прямого в нем не осталось, он был весь искривлен, изломан, как те пути, по которым ему пришлось пройти. Он-то думал, что кривые пути останутся где-то сзади, что о них никто не вспомнит, а он, оказывается, принес их с собой, и теперь ему никогда от них не избавиться.

Ах эта сказка, эта небыль,

Она бывает не права,

Когда с земли уводит в небо

То, что годится на дрова.

Но не права порой и быль,

Когда, рассудку на потребу,

Спокойно превращает в пыль

То, что почти достигло неба.

Костер в лесу

Костер угасал. В нем едва теплилась жизнь, он чувствовал, что и часа не пройдет, как от него останется горстка пепла. Маленькая горстка пепла среди огромного дремучего леса.

Костер слабо потрескивал, взывая о помощи. Красный язычок лихорадочно облизывал почерневшие угли, и Ручей, пробегавший мимо, счел нужным осведомиться:

— Вам воды?

Костер зашипел от бессильной злости: ему не хватало только воды в его положении! Очевидно поняв неуместность своего вопроса, Ручей прожурчал какие-то извинения и заспешил прочь.

И тогда над угасающим Костром склонились кусты. Ни слова не говоря, они протянули ему свои ветки.

Костер жадно ухватился за ветки, и — произошло чудо. Огонь, который, казалось, совсем в нем угас, вспыхнул с новой силой.

Вот что значит для костра протянутая вовремя ветка помощи!

Костер поднялся, опираясь на кусты, встал во весь рост, и оказалось, что он не такой уж маленький. Кусты затрещали под ним и потонули в пламени. Их некому было спасать.

А Костер уже рвался вверх. Он стал таким высоким и ярким, что даже деревья потянулись к нему, одни — восхищенные его красотой, другие просто, чтобы погреть руки.

Дальние деревья завидовали тем, которые оказались возле Костра, и сами мечтали к нему приблизиться.

— Костер! Костер! Наш Костер! — шумели они. — Он согревает нас, он озаряет нашу жизнь!

А ближние деревья трещали еще громче. Но не от восхищения, а оттого, что Костер подминал их под себя, чтобы подняться еще выше. Кто из них мог противостоять дикой мощи гигантского Костра в лесу?

Но нашлась все-таки сила, которая погасила Костер. Ударила гроза, и деревья роняли тяжелые слезы — слезы по Костру, к которому привыкли и который угас, не успев их сожрать.

И только позже, гораздо позже, когда высохли слезы, они разглядели огромное черное пепелище на том месте, где бушевал Костер.

Нет, не Костер, Пожар. Лесной пожар. Страшное стихийное бедствие.

Любезность

— О, простите, я не одето! — улыбнулось Солнышко и натянуло на себя тучку.

— Ну, не сидеть же вам в темноте! — нахмурилась Тучка и зажгла молнию.

— К вашим услугам! — сверкнула Молния. — Что бы такое вам зажечь?

И она зажгла домик.

— С вашего позволения, я сгорю, — зарделся Домик. — Но вы не беспокойтесь, я оставлю по себе пламя…

И Домик поджег соседние домики.

— Рады стараться! — загорелись Соседние Домики и подожгли весь город.

Земля была растрогана.

— Вы очень любезны, — сказала она и посыпала голову пеплом.

Обвал

Горные породы несутся с горы, увлекая за собой широкие породные массы. Главное, говорят, стабилизировать положение. Пока еще наш обвал движется вниз, но мы этот процесс остановим.

— А как? — сомневаются породные массы.

— Остановим, стабилизируем. А потом — не сразу, конечно, а постепенно, наращивая мощности и скорости, двинемся вверх по склону.

По законам физики такое невозможно, а другие законы пока не работают. Уже приняты, но еще не работают.

Однако хочется верить, что они заработают. Хочется мерить, что процесс будет остановлен, положение стабилизировано, а потом весь этот обвал двинется вверх по склону. Не сразу, конечно, а постепенно, наращивая мощности и скорости.

Запретный плод

Вышел на свободу Запретный Плод, и очень ему там не понравилось. Прежде, когда он в запрете сидел, все им интересовались. Ах, говорили, как он сладок, Запретный Плод! Вот бы его попробовать!

А теперь вообще внимания не обращают. Если же обратят как-нибудь ненароком, то тут же воскликнут: «Это еще что за фрукт?»

Сортом интересуются. Свежий, спрашивают, или не свежий. Прежде вся его свежесть была в запретности, а теперь им настоящую свежесть подавай!

А он, откровенно говоря, порядком подгнил у себя в запрете. Условия там — сами понимаете. Да и за столько-то лет! Под семью замками, без свежего воздуха. И теперь во всей этой гнилости, прелости, затхлости — на свободу. Конечно, они носы воротят. Ничего себе, говорят, фрукт!

Взмолился бедняга: