Антология мировой фантастики. Том 2. Машина времени - [2]

— Я не слышал, — заявил Провинциальный Мэр.

— Это очень просто. Пространство, как его понимают наши математики, имеет три измерения, которые называются Длиной, Шириной и Высотой, и оно всегда определяется относительно трех плоскостей, расположенных под прямым углом друг к другу. Но некоторые философы задавались вопросом: почему только три измерения, почему не может существовать еще одно направление, находящееся под прямым углом к трем остальным? Они даже пытались создать четырехмерную геометрию. Всего около месяца тому назад профессор Саймон Ньюкомб рассказывал об этом в Нью-Йоркском математическом обществе. Вы знаете, что на плоской поверхности, имеющей только два измерения, можно представить чертеж трехмерного тела, и предполагается, что точно так же при помощи трехмерных моделей можно представить четырехмерный предмет, если овладеть его перспективой. Понимаете?

— Кажется, да, — пробормотал Провинциальный Мэр; нахмурив брови, он углубился в себя и шевелил губами, будто повторяя какие-то заклинания.

— Да, мне кажется, я теперь понял, — произнес он через некоторое время, и его лицо просияло.

— Ну вот, мне хотелось бы рассказать вам, как одно время я занимался четырехмерной геометрией. Некоторые из моих выводов весьма любопытны. Например, вот портрет человека, когда ему было восемь лет, другой — когда ему исполнилось пятнадцать, третий — семнадцать, четвертый — двадцать три и так далее. Все это, очевидно, трехмерные представления его четырехмерного существования, которое представляет собой вполне определенную и неизменную величину.

— Ученые, — продолжал Путешественник во Времени, немного помолчав, чтобы мы лучше усвоили сказанное, — очень хорошо знают, что Время — только разновидность Пространства. Вот перед вами самая обычная диаграмма, кривая погоды. Эта линия, по которой я веду пальцем, показывает колебания барометра. Вчера он держался вот на такой высоте, к вечеру упал, сегодня утром снова поднялся и пополз вверх, пока не дошел вот досюда. Понятно, что ртуть не рисовала этой линии ни в одном из известных нам пространственных измерений. Но она тем не менее все же провела ее, и значит, эта линия была проведена во Времени.

— Но, — сказал Доктор, пристально рассматривая угли в камине, — если Время — всего лишь четвертое измерение Пространства, то почему же на него всегда смотрели как на нечто иное? И почему мы не можем двигаться во Времени точно так же, как движемся в других измерениях Пространства?

Путешественник во Времени улыбнулся.

— Неужели вы так уверены в том, что мы можем свободно двигаться в Пространстве? Мы можем достаточно свободно пойти вправо или влево, назад или вперед, и люди всегда делали это. Я готов признать, что мы свободно движемся в двух измерениях. Ну а как насчет движения вверх и вниз? Нас в этом ограничивает сила тяготения.

— Не совсем, — заметил Доктор. — Ведь существуют же воздушные шары.

— Однако прежде, чем появились воздушные шары, человек не мог свободно передвигаться по вертикали. Все, что он мог — это неуклюже прыгать по неровностям земной поверхности.

— Но все же можно было немного двигаться вверх и вниз, — сказал Доктор.

— Проще, значительно проще и легче вниз, чем вверх!

— Но двигаться во Времени и вовсе невозможно, вы никуда не сможете уйти от настоящего момента.

— Мой дорогой, как раз тут вы и ошибаетесь. В этом ошибался и весь мир. Мы постоянно уходим от настоящего момента. Наша душа, нематериальная и не имеющая размера, с постоянной скоростью движется во Времени от колыбели к могиле. Мы движемся точно так же, как двигались бы вниз, начав свое существование в пятидесяти милях над поверхностью земли.

— Однако главное затруднение состоит в том, — прервал его Психолог, — что, имея возможность перемещаться во всех направлениях Пространства, мы неспособны точно так же перемещаться во Времени!

— В этом-то и заключается суть моего великого открытия. Вы ошибаетесь, утверждая, что мы не можем передвигаться во Времени. Если я, например, очень живо воспроизвожу в памяти какое-либо событие, то при этом я возвращаюсь ко времени его свершения: я как бы мысленно отсутствую в настоящем. Я на миг делаю прыжок в прошлое. Конечно, мы не имеем возможности остаться в прошлом — подобно тому, как дикарь или животное не могут повиснуть в воздухе на высоте шести футов над землей. Но в этом отношении цивилизованный человек превосходит дикаря. Он способен победить силу притяжения, взлетев на воздушном шаре. И почему бы ему не надеяться на то, что в конце концов он сумеет также остановить или ускорить свое движение во Времени? Или даже отправиться в противоположную сторону?

— О, это совершенно невозмо… — начал было Филби.

— Почему же? — спросил Путешественник во Времени.

— Это противоречит здравому смыслу, — ответил Филби.

— Какому смыслу? — сказал Путешественник во Времени.

— Конечно, с помощью всяких аргументов вы можете доказывать, что черное — это белое, — сказал Филби, — но вы никогда не убедите меня в этом.

— Возможно, у меня не получится, — согласился Путешественник во Времени. — Но попытайтесь взглянуть на объект моих исследований с точки зрения четырехмерной геометрии. Давным-давно у меня появилась смутная мечта создать машину…