АнтиNаполеон - [48]

Маркиз де Ривьер и Жюль де Полиньяк были заключены в тюрьму Тампль. Там уже находились почти все остальные заговорщики. Полиции оставалось сделать самое главное — арестовать их предводителя Жоржа Кадудаля.

* * *

В четверг, 9 марта 1804 года, в шесть часов вечера офицер полиции Каниолль получил из префектуры приказ организовать слежку за кабриолетом под номером 53. Каниолль быстро нашел этот кабриолет в районе площади Мобер и стал наблюдать за ним. Вскоре он увидел еще трех своих коллег’, получивших аналогичные инструкции.

Через какое-то время появились четыре человека, среди которых Каниолль узнал массивную фигуру Жоржа Кадудаля. Двое пошли по улице дальше, а Кадудаль остался со своим самым молодым сообщником. Это был Луи Леридан, он квартировал в тупике Кордери у некоего Гужона, который и нанял для него вышеназванный кабриолет. Потом Кадудаль и Леридан направились к кабриолету, кучер которого с готовностью начал зажигать габаритные фонари. Каниолль резко двинулся к ним, без сомнения, чтобы лучше разглядеть лица.

— Что такое, месье? — закричал компаньон Кадудаля. — Улица недостаточно широка для вас?

— Я думаю, что можно спокойно разойтись, — ответил, извиняясь, полицейский.

Бояться ему было нечего. Он был в штатском, а его коллеги во главе с подошедшим офицером полиции Де — тавиньи были рядом. Кадудаль с Лериданом не имели никакого желания скандалить, они вскочили в кабриолет, и лошадь пошла в галоп.

Каниолль и другие агенты не имели других инструкций, кроме как следить за кабриолетом. У них и мысли не было пытаться арестовать Кадудаля на улице. Они бросились за кабриолетом и настигли его на углу улицы Сен-Жак, потом вместе с ним пересекли площадь Сен-Мишель и вышли на улицу Свободы. Полицейские бежали изо всех сил. Не заметить этого было невозможно, и Кадудаль крикнул Леридану:

— Смотри, за нами следят! Бери управление и гони, иначе мы пропали!

Леридан столкнул с козел кучера и принялся стегать испуганную лошадь. Когда кабриолет вылетел на перекресток Одеон, Каниолль из последних сил бросился вперед и схватил лошадь под уздцы. Задыхаясь, он закричал:

— Стойте! Стойте! Именем закона!

Кабриолет резко остановился. Агент Бюффэ вскочил на его подножку и опрометчиво сунул голову внутрь. Тут же раздались два выстрела. Стрелял Кадудаль. Одна пуля попала Бюффэ прямо в лоб, другая тяжело ранила Каниолля. После этого Кадудаль бросился от кабриолета вправо, а Леридан влево. Третий агент полиции навалился на Леридана и быстро скрутил его. С Кадудалем дело обстояло сложнее: агент Пети и офицер полиции Детавиньи бросились к нему, но остановились, увидев в его руках кинжал. К счастью, один случайный прохожий по имени Тома, привлеченный криками и стрельбой, не побоялся и повис у Кадудаля на плече, позволив полицейским кое-как связать его. Арестованных тут же отправили в префектуру полиции, где их допросил префект Дюбуа.

Захваченный Кадудаль был настоящим колоссом: коренастого сложения и с непомерно развитыми мускулами. Его огромные ноги были искривлены, как у обезьяны; вместо рук у него были громадные лапы, и вообще во всей его внешности было что-то животное. Со своей бычьей шеей и головой, он возвышался над Дюбуа, как огромная неотесанная глыба. Он стоял, широко расставив ноги, словно монумент. Несмотря на свою устрашающую внешность, говорил Кадудаль четко, уверенно и на очень хорошем французском языке. Это даже удивило префекта полиции. На вопрос о взрыве на улице Сен-Никез заключенный спокойно ответил:

— Я отправил в Париж несколько своих людей, чтобы избавить Францию от Бонапарта. Я считал это необходимой мерой. Но я не предписывал им какого-то определенного способа покушения. Они сами выбрали «адскую машину». Это достойно порицания, так как погибли ни в чем не повинные люди.

Его маленькие глазки буравили Дюбуа. Тот не был трусом, но почему-то стал избегать прямого взгляда Кадудаля. Тот же все так же спокойно продолжал:

— На этот раз мой план заключался в том, чтобы атаковать первого консула открыто: мои силы должны были быть равными по численности его эскорту.

В час ночи, когда закончился допрос, Кадудаля перевезли в Тампль, где уже были собраны практически все его люди.

Наполеон, узнав о деталях задержания вождя шуанов, приказал, чтобы детей Каниолля и Бюффэ взяли на содержание государства. Деньги, найденные у Кадудаля — а это было почти 80 тысяч франков, — были переданы вдове погибшего агента Бюффэ. Узнав, что тот не был примерным семьянином, часто пил и бил свою жену, Наполеон сказал:

— Черт возьми! Мадам Бюффэ должна быть довольна: она теперь богата и к тому же избавилась от своего муженька. Она одним выстрелом убила двух зайцев.

— Не она, — грустно усмехнулся государственный советник Реаль, — а Жорж Кадудаль.

Казалось бы, все было произведено полицией просто великолепно: заговор раскрыт, все заговорщики арестованы. Но невольно возникает ряд вопросов.

Во-первых, как полиции удалось «вычислить» такого осторожного и опытного заговорщика, как Жорж Кадудаль?

Этот вопрос задает в своих «Мемуарах» личный секретарь Наполеона Бурьенн. Тут же он дает и ответ на него: