Антихрист - [243]

— Готов, можно начинать.

— Здравствуй, Иван, — сказал Ясницкий.

— Здравствуй.

— Ты знаешь, зачем и почему ты здесь?

— Да знаю, чтобы рассказать тебе все, что я знаю о Боге.

— Хорошо, ты расскажешь мне, что ты знаешь о Боге, но сначала ты должен сказать мне, что стало с Зильбертом, где он?

— Мне сказали, что Зильберт умер.

— Кто сказал?

— Сергей.

— Хорошо. Какие у тебя обязательства перед Зильбертом или его людьми?

— Никаких. Он освободил меня от всех обязательств по отношению к себе.

— А они были, эти обязательства?

— Да, были, но теперь их нет.

— Почему ты так решил?

— Об этом мне сказал ангел Божий.

— Как он выглядел?

— Он был как ночь, и пришел из ночи, и ушел в ночь, этот посланник Господа.

Ясницкий взглянул на соседа и продолжал:

— Что же он сказал?

— Что я могу жить так, как я хочу отныне.

— И все?

— Да. Еще он сказал, что я должен хранить свою тайну.

— Вот как. Но ведь ты понимаешь, что должен все рассказать мне?

— Да, понимаю.

— В чем же твоя тайна?

— В том, что Бог есть, и что в Нем одном есть начало и конец, истина и вечная жизнь.

— Ну, это не новость для меня.

— Нет, новость.

— Я читал об этом и верил в это, верил всегда.

— Нет, ты боялся и боишься Бога.

— Хорошо, пусть так, но это не имеет отношения к теме нашего разговора. Есть ли у тебя материалы, излагающие твои научные открытия: диски с компьютерными программами, записи или какие-нибудь другие документы?

— Нет, сейчас у меня ничего нет, а то, что было, Бог взял себе. У камней растут корни, когда Бог хочет этого.

— Тогда тебе придется начать с самого начала и все рассказать о своей Системе, мне и моим людям. Итак, я слушаю. С самого начала.

— «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Все через него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»[37].

— Постой, Иван. Ты читаешь Библию, а ты должен мне рассказать физические основы своей теории. У меня университетское техническое образование, я пойму тебя. Ты должен сейчас изложить мне физические основы своей теории, чтобы я убедился: то, что ты потом будешь излагать моим людям, мне действительно нужно. Итак, в чем главная идея твоей теории?

— Бог един, нет Бога, кроме Бога.

— То есть как это?

— Я был тем, кто пришел из небытия забрать у Бога его славу. Вот в чем смысл моей теории.

— Она описывается системами уравнений?

— Языком Бога, только его словами можно писать в Книге жизни.

— Где хранится словарь этого языка?

— У Самаэля.

— У Сатаны?

— Так назывался компьютер Зильберта.

— Где он?

— В бункере.

— Где этот бункер?

— Не знаю.

— Ты должен воспроизвести этот язык на компьютере, который я тебе предоставлю. Завтра приступишь.

— Язык — лишь инструмент Бога, он ничто без Его воли.

— У тебя была воля, чтобы писать на этом языке.

— Да, а теперь ее нет.

— Я даю тебе свою волю. Я приказываю тебе писать эту книгу, то есть повторить то, что ты записал в Самаэле.

— Нет надо мной теперь ничьей воли, кроме воли Бога. Ты опоздал, ненамного, но опоздал.

— Нет, Иван. Так не бывает, ты напишешь то, что уже сделал один раз, я приказываю тебе. И ты сделаешь это несмотря ни на что, потому что моя воля — это твоя воля, а я хочу этого.

— Приказывай, я слушаю.

— Возьми лист бумаги и напиши первое уравнение твоей Системы на том языке, на котором написана Книга.

Иван сел за стол взял лист и написал:

«Во имя Бога милостивого, милосердного! Хвала Богу, Господу миров, милостивому милосердному, царю в день суда! Тебе мы поклоняемся и просим помочь! Веди нас по дороге прямой, по дороге тех, которых Ты облагодетельствовал, — не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших»[38].

— Что ты пишешь?

— Так начинается Книга.

— Но это же Коран!

— Так начинается Книга.

— Почему ты пишешь по-русски? Где же уравнения?

— Чтобы писать на языке Бога, мне нужен Самаэль. Но это то же самое, уверяю тебя. Даже если я напишу это на языке Бога — это не изменит смысл написанного. Правда, здесь не совсем адекватный перевод, но я его исправлю, точнее, поясню. Находящиеся под гневом и заблудшие — это те, имен которых нет в Предвечной книге, они свободны как ты и как я был и поэтому блуждают во тьме своей свободы.

— Черт тебя задери, Иван. Допустим, ты сейчас напишешь то, что знаешь, так, как считаешь нужным. Что тогда, как я смогу этим воспользоваться?

— Ты, я думаю, никак не сможешь, потому что если ты забрал мою волю, значит, ты насильник, а как и всякий насильник — не имеешь души, духа Божьего в себе. Ты никак не можешь воспользоваться этой Книгой. Ты можешь только бояться ее и ее смысла. Зачем тебе это?

— Затем, чтобы иметь власть.

— Ты хочешь быть, как Зильберт?

— Да.

— Но для этого тебе совсем не нужна Книга.

— Пиши, пиши на том языке, на котором записаны твои уравнения. Я приказываю тебе.

Иван написал несколько рядов непонятных знаков.

— Вот, написал. Писать дальше?

— Как это прочесть?

— Без компьютера это нельзя прочесть.

— Что будет, если ты напишешь все это до конца и введешь в компьютер?

— Тогда явится Бог и спросит у того, кто будет держать свою руку на клавише запуска программы. Он спросит, не хочет ли новый обладатель вечной истины получить душу или будет Армагеддон и Суд. Но Бог не может творить зла, Он готов был уступить мне свое место.