Антихрист - [211]
— «Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте…. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Аз воздам, говорит Господь…»[25]
Иван резко присел и нанес рубящий удар в живот угрожавшего ему пистолетом человека. Он вложил всю свою силу в этот удар. Рука со свистом рассекла воздух и врезалась в мягкий живот, как меч. Удар был такой силы, что противник, судорожно хватая воздух ртом, отлетел к автомобилю, ударился затылком о кузов и, бесчувственный, сполз прямо в дорожную грязь. На дверце машины осталась вмятина.
Иван спокойно поднял упавший пистолет, отсоединил магазин, передернул затвор, что, бы удалить патрон из патронника, и швырнул пистолет к ногам водителя.
— «…Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром»[26].
Иван поднял испачканный в грязи конверт и протянул его водителю:
— Я повредил твое имущество, — кивнул Иван головой на вмятину на двери автомобиля. — Возьми, я дарю тебе эти деньги, — сказал Иван.
Рядом с водителем стоял довольно щуплый субъект лет двадцати с бритой головой, что подчеркивало его оттопыренные уши, которые были темно-розовыми и такими тонкими, что, казалось, пропускали солнечный свет. Он смотрел на Ивана расширенными, наполненными страхом глазами и побелевшей от напряжения рукой сжимал нож. Иван улыбнулся и сказал, обращаясь к лопоухому:
— «Ты имеешь веру? Имей ее сам в себе, перед Богом. Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех»[27]. Что же ты так боишься меня?
Он подошел к лежащему в луже бандиту и заглянул в глаза. Зрачки реагировали на свет. Иван услышал дыхание, правда, было оно поверхностным и отрывистым.
— «А теперь я иду в Иерусалим… Бог же мира будет со всеми вами, аминь»[28],— сказал Иван и громко рассмеялся. Он поднял с пола машины кредитную карточку, сунул ее в карман, повернулся спиной к стоящим людям, распростер руки вверх и громко закричал:
— Эй, Зильберт, услышь меня… Это я, Иван Свиридов… Я увидел свою землю обетованную, Зильберт. Оказывается, жизнь — прекрасна, ты оказался прав… И я дарю ее всем, всему миру!
Иван пошел по дороге в глубь березовой рощи. Он шел большими шагами, твердо ступая по земле, ему нравилось идти именно так, чтобы было ощущение, что каждое его небольшое усилие приводит к преодолению пространства — прекрасного, родного и единственного, — его человеческого пространства, которое он ощущал каждой клеточкой своего тела. С южной стороны Иван увидел просвет между кронами деревьев и повернул туда. Трава была влажной после дождя, и ботинки сразу промокли. Где-то над головой закаркала ворона. Иван остановился и посмотрел вверх. Ворона сидела на суку метрах в трех и, наклонив набок голову, внимательно смотрела на Ивана черной блестящей бусиной глаза. Иван увидел на дне этой бусины явный ум и неподдельный интерес к себе.
— Привет, ворона, — сказал Иван и остановился. Ворона перестала каркать. — Ты здесь живешь? — Ворона наклонила голову в другую сторону и посмотрела на Ивана другим глазом. — Я теперь тоже здесь живу. Вот уйду ненадолго совсем, а потом вернусь и останусь здесь навсегда. Будем дружить? — Ворона опустила голову, нахохлила перья на шее, потом переступила несколько раз по ветке из стороны в сторону, снова посмотрела на Ивана черной бусиной, раскрыла клюв и многозначительно каркнула один раз. Иван махнул рукой вороне — в знак благодарности и приветствия. Ворона в ответ на это расправила крылья и медленно взлетела. Иван проводил ее взглядом и глубоко вздохнул. Было очень тепло. Здесь, в лесу, воздух казался густым, влажным и будто специально настоянным на множестве трав. Иван вздохнул еще раз, потом еще и еще. Казалось, он учился дышать, и каждый вздох доставлял ему огромное удовольствие. Закружилась голова, то ли от избытка кислорода, то ли от счастья.
Лес кончился, и перед Иваном предстало большое пшеничное поле, пересеченное с севера на юг проселочной дорогой. Дул легкий ветер, и по пшеничному полю катились настоящие волны. «Как море, — подумал Иван. Он на миг закрыл глаза, и ему показалось, что он видел эту картину тысячи раз, видел всегда. — Сколько поколений моих предков работали на этой земле? — спросил у себя Иван и открыл глаза. — Много. Много поколений». У опушки леса была небольшая нераспаханная полянка, поросшая травой и полевыми цветами. Здесь под теплым солнцем и свежим ветерком трава уже совсем просохла. Ивану захотелось лечь на траву. Он снял ботинки, скинул с себя рубашку и несколько раз прошелся по полянке босиком. Трава приятно щекотала ноги и была почему-то удивительно прохладной. Выбрав место, где было меньше цветов, Иван лег на землю.
Он смотрел на небо, облака, ярко-зеленую листву и жевал стебель травы. «Что, в сущности, моя жизнь? То, что я могу о ней вспомнить. И что могут вспомнить о ней другие. Ну, насчет других — тут все ясно, этого не будет. А я что могу вспомнить своей абсолютной памятью? — Иван выплюнул травинку и попытался сосредоточиться, чтобы вспомнить самые главные события своей жизни. Ничего не шло в голову, все казалось малозначительным и не вызывало радости. Школа, университет, первая женщина, куча денег, которая только что была у него в руках, — нет, это все не то, что может от него остаться. — Ах, если бы хоть что-то могло остаться!» И тут невольно Иван стал вспоминать все те научные открытия, которые привели его к созданию Системы. «Да — вот тут есть что вспомнить. Если бы о них знали люди, каждое такое стоило бы, возможно, Нобелевской премии. Слушай-ка, — Иван как бы с удивлением для себя открыл новую сторону своего существования, — а я ведь ученый, как это говорят — первооткрыватель, раздвинувший горизонты нового перед человечеством. Вся моя жизнь, та, что имеет значение для меня, — это выполнение гигантского проекта, название которого — Система. Проект закончен и жизнь тоже. А все остальное — это так, случайные, не предусмотренные проектом события. И вот поставлен финальный флажок, проект успешно закончен, и все… жить вроде бы как и незачем. И я ведь с удовольствием лежу под этой березой и жую траву — просто так, без всякого смысла.
