Антигерои минувших дней - [16]
Весной 1183 г. Генрих Молодой, поддержанный французским королём, вновь восстал против отца. В этот раз Ричард воевал на стороне Генриха II. В разгар военных действий Генрих Молодой тяжко заболел дизентерией и в июне того же года умер.
Ричард был официально объявлен наследником английского престола. По логике вещей Аквитания теперь оставалась бесхозной, и король решил передать герцогство пока ещё безземельному младшенькому сыну Джону. Узнав об этом, Ричард удалился в свой любимый Пуату и оттуда объявил отцу, что оставляет Аквитанию за собой. Вновь началась война. В этот раз между Ричардом, с одной стороны, и его младшими братьями Джеффри и Джоном, с другой. Отдадим Плантагенетам должное – помирились они довольно скоро, причём принц Ричард предложил передать Аквитанию в пожизненное владение королеве Элеоноре. Правда, Генрих II отказался освобождать злокозненную королеву.
В 1186 г. принц Джеффри погиб на рыцарском турнире в Париже. У Генриха II остались двое сыновей.
После кончины Генриха Молодого воевать против англичан продолжил Филипп II. Война шла вяло, однако французы помаленьку побеждали. И тут пришло известие, что осенью 1187 г. султан Египта и Сирии Салах ад-Дин разгромил Иерусалимское королевство крестоносцев и захватил его столицу.
Генрих II и прежде пытался заключить мир с Францией. Теперь же Ричард предложил Филиппу перемирие и начал переговоры о подготовке совместного крестового похода против сарацин. С этой целью он в очередной раз встретился с Филиппом II. Названная встреча и стала поводом для признания обоих королей гомосексуалистами.
Портрет короля Филиппа II Августа в представлении художника XIX в. Л.-Ф. Амьеля
Филиппу в тот год ещё не исполнилось двадцати трёх лет, а Ричард уже перевалил через 30-ник. Ричард был одинок, а у Филиппа за несколько месяцев до того жена родила наследника – будущего Людовика VIII.
Один из наиболее почитаемых историками за свою правдивость хронист XII в. Роджер Ховеденский в «Деяниях Генриха II и деяниях короля Ричарда» написал о той встрече: «Ричард, [тогда еще], герцог Аквитании, сын короля Англии, проводил много времени с Филиппом, королём Франции, который почитал его до такой степени, что они ели вместе каждый день из одной посуды и делили одну постель. Король Франции любил его, как свою душу, и они любили друг друга так сильно, что глава Англии (Генрих II. – А.Б.) был абсолютно поражён, и страстная любовь между ними с каждым днём всё укреплялась».
Вот вокруг этого абзаца уже которое десятилетие ломаются копья, поскольку на его основании Ричард Львиное Сердце ныне включён во все списки знаменитых гомосексуалистов. О менее известном широкой публике Филиппе II Августе упоминают как о гее лишь знатоки.
Бесспорно, еда из одной тарелки не может свидетельствовать о гомосексуальной связи Филиппа и Ричарда. В те времена понятий о гигиене, антисанитарии, микробах или брезгливости не существовало. Жидкой пищи тогда тоже не было – преобладали жареное мясо и сыроядение. Брать руками еду с одной общей тарелки означало оказывать доверие равному – никакого интима.
Сон в одной постели для рыцарей XII в. тоже никакого сексуального смысла не несёт. Замки были холодными. Люди довольно часто согревали таким образом друг друга по ночам. Тем более, что раздевались они в исключительных случаях, одежду сменяли очень редко, почти никогда не умывались и никогда не купались. Известно, что тот же Ричард Львиное Сердце брал к себе в постель слуг, которые спали у него в ногах, обогревая их. Такое доверие считалось очень высокой наградой.
Другое дело, что в одну постель легли не повелитель и слуга, а король и наследник королевского престола. Это и впрямь смущает умы. Вряд ли стоит полагать серьёзными попытки утверждать, будто таким образом зарвавшийся Филипп II намеревался публично показать, что Ричард – его слуга. Если бы такое было возможно, то и другие короли брали бы к себе в постель мужчин-вассалов. Но ни в одном средневековом источнике о подобном не упоминается.
Совсем иначе можно взглянуть на случившееся, если учесть, что французский король был неравнодушен к покойному принцу Джеффри[15]. По свидетельствам современников, Филиппа так удручала гибель на рыцарском турнире любезного его сердцу друга, что на погребении несчастного король готов был следом за покойником броситься в могилу. Ричард же внешне весьма походил на младшего брата – такой же стройный, рыжий, голубоглазый, только мужественнее. При таком видении событий становится объяснимой якобы вдруг вспыхнувшая страсть французского короля к принцу Ричарду – Филипп II, скорее всего, был бисексуалом, возможно, что латентным. С Ричардом-то и без рассуждений всё понятно: готовясь к крестовому походу, он пытался любыми средствами закрепить за собою право на английский престол, поскольку опасался своего вздорного отца – короля-тирана Генриха II. Помощь французов в случае лишения Ричарда прав наследования была бы неоценимой. Ради королевской короны принц мог и с мужчиной переспать. И не один раз.
Ещё больше смущают умы слова о страстной любви короля и принца. На них можно было бы не обратить внимания, рассматривать как преувеличение услужливого хрониста. Однако в тех же «Деяниях…» Роджера Ховеденского рассказано, как к принцу Ричарду ещё до их «блуда» с французским королём приходил некий отшельник и призывал: «Вспомни о разрушении Содома, воздержись от запретного, иначе тебя постигнет справедливая кара Божья!»
