Антифилософия - [39]

Такое определение отличия человека от животного признаёт разве что теология. Научный мир почему-то не считает нужным заниматься этим феноменом. Ещё бы, ведь можно будет легко доказать, что людей-то в нашем мире малый процент от всего населения. Остальные либо животные, либо относительно человечны. До сильного раздражения эгоизма.

А если раздражать эгоизм масс с утра до вечера, то можно всех превратить в животных за несколько лет.

Интересно ли будет учёным узнать, что, с точки зрения духовного мира, человек — это тот, кто способен отказаться от всех благ нашего мира? А ведь это очень просто понять: в духовном мире тоже должны быть наслаждения. Они там есть, и наслаждения те куда больше всех благ нашего мира. Не создав экран на все виды наслаждения в нашем мире, человек не рассматривается Творцом как человек.

Однако мы здесь, а не в духовном мире. Так уничтожающе высоко проводить черту между человеком и животным нам ни к чему.

Пусть человеком будет уже тот, кто хотя бы способен контролировать свои поступки без комплекса вины, привитого социальной педагогикой, без угрозы наказания, и осознаёт, что не беготня за деньгами 24 часа в сутки смысл его жизни, а духовное развитие. Советская педагогика пыталась создавать именно таких людей. Пусть не всё получилось так, как было задумано; но не признавать заслуги советской педагогики пошло и глупо. Однако советский педагог мог позволить себе человеколюбие уже хотя бы из-за скуки: система не давала ему другого выбора. Отказ от идеализма и человеколюбия в советской системе не приносил никаких особых выгод.

В системе же капитализма человеколюбие рано или поздно уничтожается бытовым фашизмом: сколько бы вы не пытались любить "эгоизм с мордой собаки", на долго вас не хватит; а если вы не покончите с идеализмом, то станете вскоре бомжом.

Казалось бы, образуется замкнутый круг. Новая педагогика, создающая людей, не может появиться в современном обществе, потому что это общество никогда не позволит ей появиться. Да и было бы глупо ожидать от системы поддержки производства людей, которые её уничтожат.

Но ничто не появляется из ниоткуда, всё новое произрастает из старого. Поэтому постепенное изменение педагогики должно быть возможным.

* * *

С моей точки зрения, реформирование педагогики должно начаться с уничтожения основного дебилизирующего фактора западной педагогики, отчасти или целиком введённой на территории стран СНГ в послеперестроечные годы.

Фактор этот — усложнение процесса получения начальных знаний. Западная дидактика максимально усложняет, делает максимально объёмным и запутанным объяснение материала. Таким образом создаётся иллюзия получения знаний. В идеале выпускник школы западного образца должен владеть только одной функцией и английским языком как каналом связи с программирующим центром. Общие знания такого существа должны стремиться к нулю. Это, разумеется, полностью отвечает требованиям капитализма: такой индивидуум выполняет свою функцию в обществе, не имея ни малейшего понятия о том, что происходит вокруг него, а следовательно, находясь в абсолютной зависимости от СМИ и "специалистов".

Но педагогика должна быть не деструктивной и дебилизирующей, а созидательной и развивающей. А это значит, что не сверхсложные и запутанные объяснения с обилием примитивнейших задач, которые ученик обязан решить максимально быстро с помощью наизусть заученных готовых шаблонов, как в дидактике западного типа — так создают биороботов, — а простые доступные объяснения с более сложными задачами и достаточным временем для их решения должны быть основой новой дидактики.

Однако дело усложняется тем, что западная дидактика действует естественным образом на основе рефлекторного скрытия информации. Против этого рефлекса нет средства, потому что он обусловлен требованиями окружающей капиталистической среды. Как же заставить педагога, рефлекторно скрывающего информацию, стремиться усилить передачу своих знаний ученикам?

Во-первых, новая педагогика должна давать педагогу абсолютное право на критику. Западная педагогика запрещает критику ребёнка, потому что, дескать, это его травмирует. Конечно же, причина совсем в другом: критика — это топливо для локомотива развития. Один только запрет на критику дебилизирует посильнее всех голливудских фильмов и всяких "теледебилок" вместе взятых. Ведь, как писали кабалисты, именно "зависть и честолюбие выводят человека в духовный мир".

Во-вторых, педагог должен иметь реальную, узаконенную власть над учениками. Иначе он будет просто вынужден прибегать к психическому фашизму и шантажу оценками, что типично для западной педагогики. На установление дисциплины должно уходить минимум времени, а начало решения этой задачи в дошкольной воспитательной работе: ребёнок должен точно знать, где начинается и где заканчивается его свобода. Тогда психический фашизм будет совершенно излишним.

Комплекс вины западного человека, вызывающего подсознательный страх перед управляющими структурами — основа законопослушности западного человека — это следствие того, что отсутствие конкретной дисциплины размазывает ощущение реальности в сознании западного типа. Западная социальная педагогика не даёт ребёнку понимания конкретно "запретного" и конкретно "разрешённого". В результате воспитанный западной педагогикой человек подсознательно ощущает, будто власть на самом деле лишь терпит все его поступки. Как видите, западная демократия — это на самом деле очень жестокий вид диктатуры, которая действует не через сознание, а через подсознание.