Античное христианство и гностицизм - [13]

Далее: что означают такие общепринятые выражения, как ״схизма между христианством и еврейством», ״расставание» (parting of ways) и т. п.? Эти выражения устроены так, будто подразумевают событие, подобное разделению восточной и западной церквей в IХ-ХI веках или расколу западного христианства на католическое и протестантское в XVI веке. Для описания происшедшего применяется тот же язык.

В современной литературе представление о «схизме» остается общепринятым. По-настоящему этот термин был бы уместен лишь для обозначения раскола между еврейским сообществом в целом и христианским сообществом в целом. Однако из Нового Завета мы знаем, что христианство как заметная миру величина обнаружилось уже за пределами еврейского народа. Христиане-неевреи не могли отколоться от евреев-нехристиан, так как эти две группы никогда не составляли одного множества. Но и в еврейском народе раскола не произошло, так как отношение к Иисусу и его еврейским последователям не стало жизненно важным вопросом для евреев I–II веков н. э. Если не считать, вместе с некоторыми авторами, само молчание еврейских источников сознательным замалчиванием! Похоже, что многие христианские исследователи так же не готовы примириться с этим неинтересом, как и сами авторы текстов, вошедших в Новый Завет. Конечно, еврейская община таннаитского периода стремилась выявить и исключить ״еретиков», מינים, о чем свидетельствуют источники и прежде всего проклятие еретикам (מינים ברכת), включенное в ежедневную молитву. Однако простое отождествление ״еретиков» с иудео-христианами едва ли доказуемо. Итак, речь идет об историзации (в современной науке) некоторых важных элементов христианского мифа. Научное представление о расколе коррелирует с присутствующей в Новом Завете мифологемой о том, что Израиль отверг своего Мессию при Его жизни и затем не воспользовался шансом признать Его, когда началась христианская проповедь. В итоге получается: евреи, поверившие в Иисуса, ״разошлись» в конце концов с остальными евреями. Но разве это сопоставимые величины? О расколе можно говорить в случае с караимами, но не здесь. Важно помнить еще вот что: уже самые ранние из текстов, вошедших в Новый Завет, предполагают, что христианские общины за пределами Палестины состоят главным образом из неевреев (так у Павла — уже в начале 50-х годов)»[57].

Хотя в патристике, начиная с Иринея Лионского, и упоминаются некие «иудействующие» сектантские группы, которые с известной долей условности можно было бы признать «иудео-христианскими», в каждом конкретном случае не ясно, ни являлись ли эти группы именно еврейскими, ни в какой степени они могут быть названы «христианскими». Епифаний наряду с этими группами перечисляет чисто иудейские идейные течения, известные и из Нового Завета, и из сочинений Иосифа Флавия. Даже если предположить, что иудео-христианство, то есть христианство, развивавшееся в еврейской среде и пытавшееся совместить верность и Закону Моисея, и «пророку» Иисусу, не является литературной фикцией автора канонических Деяний и действительно существовало уже в I — начале II столетия, оно с самого начала было маргинальным и «еретическим» явлением и для христиан, и для иудеев. Упомянем достаточно поздние свидетельства Иеронима:

«Доныне во всех синагогах Востока среди иудеев существует ересь, которая называется минейской и которая категорически осуждается фарисеями; обычно их называют назореями (Nazaraeosy, они веруют, что Христос — Сын Божий… и говорят, что Он — Тот Самый, Который пострадал при Понтии Пилате и воскрес; в Него же верим и мы; но, желая быть и иудеями, и христианами, они — ни иудеи, ни христиане»[58];

и Фауста:

«Если бы один из назареан (Nazaraeorum) или, как их иногда называют, симмахиан (Symmachianos) спорил со мной о словах Иисуса, будто бы Он пришёл не разрушить Закон, я бы затруднился ответить ему. <…> Более того, эти люди, о которых я упоминаю, практикуют обрезание, хранят субботу, воздерживаются от свинины и тому подобных вещей, по Закону, хотя исповедуют себя христианами. Очевидно, они, как и ты, введены в заблуждение тем стихом, в котором Иисус говорит, будто бы Он пришёл не разрушить Закон, но восполнить его»[59].

Фауст, отдадим ему должное, даже не утверждает, что назареане и симмахиане были евреями. В любом случае, связь между этими сектантами и иерусалимской апостольской общиной остается чисто умозрительной.

Единственным документом, позволяющим считать «иудео-христианской» саму апостольскую общину, могут показаться канонические Деяния, ничуть не более историчные, впрочем, чем любые другие известные Деяния. Именно их автор рассказывает о «тысячах уверовавших ревнителей Закона» (Деян., 21:20), о «покорившихся вере» жрецах Иерусалимского храма (Деян., 6:7) и об участии апостола Павла в храмовых ритуалах (Деян., 21:23–26). Но не стоит беспечно доверять этим рассказам: Деяния являются важнейшим элементом ортодоксального «мифа об основании», призванного подтвердить беспочвенные претензии ортодоксальной общины на древность и апостольское наследие. Они отражают не ситуацию первого столетия, а полемику середины второго, когда и были составлены