Античная наркомафия-8 - [27]

— Так они ведь наверняка продадут вам и вольфрамовую руду, и олово. Там ведь можно сплавиться с грузом вниз по реке?

— Ну, если только на лёгких лодках, — прикинул Серёга, — Таг судоходен только в нижнем течении, а выше на нём полно порогов. На притоках — тем более.

— Тогда что вам ещё нужно? На лодках до судоходных низовий, там — грузите на корабль и везёте сюда. Чем плохо?

— Юля, просчитывали мы всё это уже давно. В том-то и дело, что там с этим всё СЛИШКОМ хорошо. Место — в нашей зоне будущей экспансии, но без железобетонного повода его не хапнешь, римляне не поймут-с, а такого повода лузитаны с веттонами нам не дают, — разжевал я ей, — А покуда мы его не хапнули вполне официально с признанием нашего захвата сенатом и народом Рима, нельзя нам и интерес к этим местам слишком уж явно обозначать, чтобы и римляне не заинтересовались, да сами губу не раскатали.

— Точно, я и забыла — там же ещё и золото ниже по течению!

— Вот именно. Поэтому официально мы ни о золоте, ни об олове, ни вообще ни о каких тамошних ископаемых ништяках не знаем и даже не подозреваем. На землю саму только поглядываем, да облизываться начинаем на предмет расселения наших крестьян.

— Ну, римляне ведь не знают ничего о вольфраме.

— Юля, он же там не сам по себе, а вместе с оловом, а его античный мир знает и ценит. И если римляне заинтересуются, что мы там такого ценного нарыли в том регионе, то об олове они пронюхают в первую очередь, и этого им будет вполне достаточно.

— Думаешь, сами завоёвывать полезут? Вряд ли. Лет, скажем, через пятьдесят — возможно, но сейчас Средняя Республика, и у неё политика — сам знаешь, другая.

— Да, я в курсе. Завоёвывать сами, конечно, не полезут, но чтобы заблокировать нашу экспансию, им это и не нужно. Заключат прямой союз с Олисипо, шуганут веттонов и навяжут союз им, а там уже и ликутовским лузитанам деваться будет некуда. И тогда как ты себе представляешь наше завоевание земель, населённых римскими союзниками? Вот этого я опасаюсь больше всего, — признался я, — А посему в наших ли это интересах — привлекать внимания римлян к нижнему и среднему течению Тага? Галисия — это другое дело. Она и для нас-то медвежий угол, а уж для римлян — тем более. Сами они полезли бы туда, если бы имели все тамошние ништяки гораздо ближе? Вот и о нас они тоже будут судить по себе, так что активничая в Галисии, мы отвлечём их внимание от долины Тага.

— И в Галисии они, кстати, не зная о вольфраме, тоже свяжут нашу активность с тамошним оловом, — предрёк геолог.

— Не сомневаюсь, — согласился я, — Самоочевидная для них версия, лежащая на поверхности — чего тут в тонкости вникать, когда и так всё ясно?

— При полном отсутствии жалоб на нас из Гадеса? — напомнила Юлька.

— Так ведь внутригадесское дело, — заметил я, — Мы ж действуем в данном случае не сами по себе, а на службе у Фабриция. Мало ли, где у него могут быть собственность и люди? Как преемник покойного Волния в гадесском Совете Пятидесяти, он точно такой же гадесский олигарх, как и глава Феронидов, и пока Фабриций не быкует, а решает все спорные вопросы договорным путём — какие основания выносить сор из избы жалобами в римский сенат? Феронидов тогда в самом Совете не поймут-с, а даже если и поймут-с, то ведь вопрос ещё, в их ли это интересах. А ну как Рим запросит увеличить поставки олова с соответствующей оптовой скидкой, и тогда её для всех покупателей придётся делать, а оно Феронидам надо, цены устоявшиеся сбивать? А откажут — Рим к Фабрицию с таким же запросом о поставках обратится, гарантируя тем самым и свою поддержку в дрязгах с Феронидами, и тогда вообще звиздец их оловянной монополии. И в римском сенате всё это прекрасно прекрасно поймут и просчитают, так что отсутствие жалоб из Гадеса там как раз никого не удивит.

— Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, — резюмировал Серёга.

— Именно, — поддержал я его оценку ситуёвины, когда мы отсмеялись, — Но раз нет официальных жалоб — нет и достаточных оснований для римского дипломатического вмешательства в дела суверенного Гадеса.

— А если римляне выйдут на Фабриция частным порядком, через своих купцов? — забеспокоилась историчка.

— Тогда Фабриций ответит им, что и рад бы помочь, да только вот ведь незадача, все поставки олова в Средиземноморье являются традиционной делянкой Феронидов, о чём все в Гадесе знают, и он как честный и добропорядочный человек тоже соблюдает эту конвенцию и в чужой бизнес не лезет, — и мы снова рассмеялись.

— При этом не отрицая своих заподозренных римлянами закупок олова в обход Феронидов, но для себя, а не для перепродажи, — добавил геолог, отчего расхохоталась и Юлька, — Всё равно же не поверят, что он этого не делает, так что какой смысл отрицать?

— Типа, всё может быть, всё может статься, — развил я его шутку, — Но за руку вы меня, ребята, не поймали, и не ваше дело, как я выкручиваюсь, а дух нашей конвенции я, клянусь яйцами хоть греческого Гермеса, хоть вашего Меркурия, соблюдал, соблюдаю и впредь намерен соблюдать, и не сталкивайте меня лбами с почтеннейшими Феронидами. Покупали вы у них олово до сих пор? Вот и покупайте у них и впредь, а то, что вы от меня хотите — может, в Риме так и принято, но у нас в Гадесе так не делается.