Античная наркомафия-8 - [11]

— Вы с ним служили ещё у Баркидов?

— Да, у Магона, когда он пополнял войско после того, как его разгромил Силан, легат Сципиона. Мы думали, что во вспомогательные войска попадём, как все турдетаны, мобилизованные в Бетике, но Магон из-за нехватки африканской пехоты решил добавить к ней часть наших, и мы с Диталконом угодили как раз в эту часть. Ваши вот жалуются на гоплон, а мы мечтали перевестись в щитоносцы с такими гоплонами, зато с нормальными копьями, хоть нам и пришлось бы тогда стоять в первых шеренгах строя. Но кто нас тогда спрашивал? Зачислили в сариссофоры с этими длиннющими сариссами, и таскайся с этой жердью повсюду как дурак! Да, щиты-то у нас были поменьше, эти македонского же типа пельты, но много ли нам было от этого радости? Даже хуже с ними было "под стрелами", как вашим сейчас — прикрытие-то от пельты меньше, чем от гоплона, и условную стрелу словить — раз плюнуть. А лохагос из финикийцев был зверь, куда там до него Диталкону!

— И чем это дело для вас закончилось?

— Илипой, досточтимый. Поставили нас вместе с ливицйами, ну и вляпались мы вместе с ними в окружение — толку-то от этих дурацких сарисс, когда с фронта тебя никто не атакует, а только обстреливают, а атакуют с флангов и тыла? Ну, мы-то в глубине строя оказались, так что под эти атаки не попали, но от обстрела навесом досталось и нам. Убил бы собственными руками того, кто придумал, будто бы поднятые вверх копья защищают от обстрела! Никто не пробовал защищаться от дождя решетом?

— И как вы тогда выкрутились?

— Ну, когда стало ясно, что фаланге конец — дураки мы, что ли, стоять и гибнуть как бараны? Разобрали сариссы, их тупые половины бросили под ноги, а дурака лохагоса угомонили фалькатой в бок. Половинками сарисс — с нормальное копьё величиной — нам и действовать было ловчее. Атаковали сами тех, кто нападал с тыла, потеряли многих, но и вырвались из окружения, а эти бараны ливийцы, кто не полёг там, те сдались римлянам в плен и угодили в рабство. Мы хотели оторваться и разойтись по домам — а кого нам было защищать? Магон с Гасдрубалом первыми же и задали стрекача, как только жареным для их войска запахло, а мы — что, дурнее их? Но нас нагнала конница Кулхаса, нам деваться некуда, мы встали в круговую оборону, а они — и не думают нападать. Подъехал их вождь и предложил нам к нему на службу перейти. Ну, мы посовещались меж собой и решили, что надо соглашаться. А Кулхас, как узнал, что мы в фаланге обучались, так сразу в свой отборный отряд нас взял. Только, конечно, не сариссофорами, — мы с ним рассмеялись, — А для чего вы решили ваших учить воевать по-гречески, досточтимый?

— Да просто, чтобы знали и хоть как-то умели. Если когда-нибудь понадобится, то будут знать хотя бы, как это делается, а нет, так испытав их на себе, будут понимать все преимущества и недостатки греческой фаланги.

— И македонской, судя по сариссам на складе?

— Да, три занятия вы потом погоняете их и в качестве сариссофоров. Тут как раз и ваш собственный опыт службы у Баркидов придётся кстати.

Тем временем остатки "греческой" фаланги допятились наконец тоже до ворот лагеря, центурион велел "двухсотым", "трёхсотым" и девкам-санитаркам с уже пустыми наконец-то носилками занять свои места в строю, назвал привратной страже сегодняшний пароль, и учебную центурию впустили в лагерь. Но едва дав им сдать тяжёлое снаряжение в оружейную палатку и разоблачиться от лёгкой амуниции, он построил их снова.

— Мало того, что вы раззявы и бестолочь, от вас ещё и смердит как из отхожего места. Поэтому сейчас, запылённые вонючки, вы все отправитесь в баню, и чтобы к обеду все блестели как у кота яйца! Аттставить смех в строю! — это относилось к захихикавшим девкам, — Бегом — марш, ходячие недоразумения!

Баня — по образцу уже имевшихся у нас, но ещё не известных Риму "римских" терм — была, конечно, раздельной, но разделялась лишь общей стенкой, в которой, судя по характерным смеху и визгу, пацанва давно уже пробуравила смотровые дыры.

— Вот ума не приложу, досточтимый, чем они ухитрились просверлить вон в той стенке такие аккуратные отверстия, что их и обнаружить-то нелегко, — посетовал опцион, — Кинжалом такие точно не провертеть. И главное, заделываем, так сверлят новые. Правда, девчонки уже не жалуются, а просто занавешивают их, но всё-таки — как ухитряются?

— Для их возраста находчивость в таком деле естественна, — хмыкнул я, сложив два плюс два и поняв, куда девался из дому коловорот с тремя хорошими свёрлами, — А с солдатами проблем из-за этого не возникает?

— У нас не кто попало служит, досточтимый. Но спрос на шлюх, если честно, с тех пор, как появились девчонки, резко вырос, так что нам пришлось увеличить их число и расширить лагерный бордель.

— Как дела с выучкой нашего молодняка, — поинтересовался я у подошедшего к нам центуриона, — Надеюсь, не безнадёжны?

— Ну, получше, чем были, но всё равно удручают, — ответил тот, — Наши ребята сделали бы их минуты за три, отделавшись несколькими лёгкими ранениями.

— Уже за три? Прошлый раз ты говорил, что за две и всухую.

— Я же сказал, что уже получше. Кое-чему они всё-таки научились. Но сделать из них за год таких бойцов, как наши, я не возьмусь. Будь они постарше и покрепче, вроде наших новобранцев, которых можно гонять уже всерьёз — другое дело, но не из таких же сопляков, не говоря уже о соплячках! Приличных солдат, как ни странно, можно сделать и из таких, и это я сделаю, но не требуй от меня невозможного. Такими, как наши, они ещё не станут ни через год, ни через два.