Анти-Стариков-2. Правда о русской революции. От Февраля до Октября. Гадит ли англичанка в России? - [10]
Но и моя мать, и дед, и их ровесники, с которыми я обсуждал это, также подтверждали, что с не только с 70-х, еще раньше всё началось…
Куда-то ушли в начале 70-х, просто канули в небытие, парады совхозной техники после завершения уборки, со звездочками на бункерах комбайнов, гордостью пацанов сопливых за отцов, которые намолотили больше всех зерна… Концерты выпускных групп детского сада, зрители – всё полуторатысячное село в Доме культуры… Вечерние шествия, почти колоннами, наших пап и мам после киносеанса в этом же Доме культуры, с песнями, с гармонистами… Белоснежные стены телятника фермы, где работала мать, ее такой же белоснежный рабочий халат… Управляющий совхозным отделением, катавший на своем ГАЗике нас, мальчишек – дедушка Гуржиев, авторитет безусловный на селе, к которому шли со всеми проблемами, и рабочими, и домашними…
Пионерская моя молодость совпала с начавшейся лавиной пьянства. Оно как-то быстро, буквально за 2–3 года накрыло деревню. Вроде только что трезвые и веселые люди после работы шли на гулянки и в кино, и тут, как будто обрезало всё сразу – мужики вповалку прямо под магазином среди бела дня. И машина медвытрезвителя, периодически собиравшая наших отцов у этого магазина. И пьяные скандалы дома почти по всей деревне. И счастье в семье моей одноклассницы – отец заболел (что-то с почками) так, что не мог уже водку пить. Все бабы ее мать доставали вопросами – что она мужу такое в водку подсыпало, что потом он перестал её лакать? И обижались за то, что она рецепт того снадобья давать никому не хочет… Как-то поразительно быстро совхозные фермы из всегда свежевыбеленных зданий превратились в заваленные по окна навозом вонючие сараи. Мехдвор всё больше и больше стал напоминать стоянку фашистской техники, попавшую под удар «катюш». Совхозные механизаторы из бравых парней и мужиков, вчерашних ударников и гордости их сыновей, стремительно превратились в постоянно синих забулдыг…
Молодежь из деревни начала делать ноги. Самые способные бежали из неё куда глаза глядят. Началась деградация села.
Ау! Исполнители куплетов о колхозно-совхозном рае после хрущевских авантюр и брежневской заботы о народе, вы этот рай в каком качестве посещали? В качестве туристов?
Почему-то буквально в преддверии начавшегося массового запоя у русских мужиков, в нашем сельском магазине исчезли из постоянной продажи шоколад, сгущенное молоко, сливочное масло, соевое масло, консервы из крабов, колбаса, мясо, яйца, сметана, овощи, фрукты… Остались хлеб, рис, пшено, вермишель, бычки в томате, сайра в масле, маргарин и лавровый лист. Дефицитом стал даже лимонад. Куда-то подевалось пиво, хотя Хорольский пивзавод только увеличивал его производство. И, конечно, витрины украшала водка двух видов: «Русская» по 3,62 и «Экстра» по 4,12. Иногда появлялась «Пшеничная». И портвейн был в присутствии.
Теперь без подсобного домашнего хозяйства в селе жить было почти невозможно, если только не было привычки ограничивать свой стол супом из сайры и вермишелью, жаренной на маргарине. Это был уже удар по сельской интеллигенции. В районных центрах еще снабжение с горем пополам, но позволяло жить учителям, врачам, но в селах, центрами не являющимися, нужно было держать свиней, коров, кур, обрабатывать огороды… Сразу стала деградировать сельская школа. Молодые учителя, приезжавшие по распределению, больше трех лет не задерживались, они и три года не задерживались, только самые невезучие, началась текучка преподавательских кадров и… У нас в школе учителя английского языка не было 2 года. Уроки вела учительница пения со мной, учеником, на пару. Химию почти год в 8-м классе преподавал своим одноклассникам тоже я, потому что учительница химии была биологом-географом.
Хорошо хоть средняя школа была в районном центре, там преподавание уровень сохраняло пока, за 9–10 классы подтянули мы знания, а то не видать бы нам институтов…
Что там пиликают старые пердуны из московских интеллигентов о народных здравницах в Крыму и Сочи? Может, они и были для какой-то части народа, только моя мать их не посещала, бабы деревенские, практически все, даже мыслей о загорании на пляже у Черного моря в голове не держали. Потому что – хозяйство приусадебное, будь оно не ладно! Его не бросишь, фиг какую соседку упросишь пару недель твоих коров доить, свиней и кур кормить, да детишкам, если они маленькие еще, варить супы да каши. Мужик еще мог себе позволить на курорт смотаться, да какая же баба его одного отпустит – пропьется же до нитки! Понятно, что совхозный зоотехник в юбке санатории осчастливливал своим присутствием. Зоотехник – это же власть, руководитель, ей мало какая доярка откажет присмотреть за коровой её личной. Только сама доярка, пока ее детишки не выросли настолько, что мать могут по хозяйству подменить, была лишена культурного отдыха на море.
Я не помню до 14 лет, чтобы женщины на селе пили. Была всего одна семья, где бухали муж с женой на пару, как бельмо на глазу они у всех торчали. Но к началу 80-х пьянство начало захлестывать и прекрасную половину, причем, началось с молодых девчонок… К концу 80-х картина уже была жуткой, трезвыми оставались ровесницы моей матери, и то не все…
Мы сегодня наблюдаем бум интереса к Сталину и его времени. Публикаций и исследований, посвященных им, невозможно сосчитать. Но во всей массе работ на эту тему именно личность Климента Ворошилова не вызывает практически никакого интереса. Берия — есть. Молотов — есть. Есть Маленков и Каганович… А о человеке, который и в песнях, и на множестве фотографий рядом со Сталиным — ничего! Никому из историков-сталинистов личность Климента Ворошилова не интересна! Но если исследовать подлинную деятельность Ворошилова-революционера, военачальника, дипломата и коммуниста, то это даст ключ к пониманию всей нелепости тех концепций советской истории, которые были навязаны нашему обществу от брежневских времен до современности. Правда о первом маршале Советской страны предстает в ином, чем мы привыкли, свете такие ключевые моменты нашей истории XX века, как революция 1917 г., руководство Красной армией в годы Гражданской и Великой Отечественной войн, причины убийства И.В.
Были ли Вы когда-либо свидетелями того, как пишется история? Видели ли Вы хоть раз, как с треском рушится общепринятая концепция исторического прошлого? Как сотни публицистических и научных работ по истории превращаются в гору никчёмной макулатуры? Книга "Миф о большом терроре" запускает процессы именно такого масштаба.Данная работа автора целиком и полностью посвящена развенчанию главного антисталинского и антикоммунистического мифа — мифа о “Большом терроре” (массовых репрессиях 1937-1938 годов, когда по приговорам несудебного органа было якобы расстреляно около 656 тыс.
Петр Балаев – острый полемист. Его предыдущие книги вызвали шквал откликов: от восторженных до резко негативных. То, что изложено в этой книге о Л.П. Берии, о политических процессах, которые происходили в СССР в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, а еще больше о том, какими методами и способами из Берии сотворили верного продолжателя дела Сталина, безусловно вызовет интерес у вдумчивого читателя. Собственно говоря, эта книга больше не о Берии, а о некоторых очень известных писателях-историках.
Николай Стариков, который позиционирует себя в качестве писателя, публициста, экономиста и политического деятеля, в 2005-м написал свой первый программный труд «Кто убил Российскую империю? Главная тайна XX века». Позже, в развитие темы, была выпущена целая серия книг автора. Потом он организовал общественное движение «Профсоюз граждан России», выросшее в Партию Великое Отечество (ПВО).Петр Балаев, долгие годы проработавший замначальника Владивостокской таможни по правоохранительной деятельности, считает, что «продолжение активной жизни этого персонажа на политической арене неизбежно приведёт к компрометации всего патриотического движения».Автор, вступивший в полемику с Н.
Сборник избранных статéй основного пропагандиста и одного из основателей Коммунистического движения имени «Антипартийной группы 1957 года» — Петра Григорьевича Балаева. Чтение материалов данного сборника станет для Вас прекрасным тренингом против зомбирования средствами масс-медиа в области политики, экономики и истории «государства Российского». Автор, мастерски владея словом, учит нас иметь собственный, свободный взгляд на окружающую действительность; распознавать ложь «политиков» и «историков», убеждающих нас в «преступном прошлом» нашей страны и её «прекрасном капиталистическом будущем».
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.